Один из центральных вопросов, обсуждавшихся на Климатическом форуме городов России, завершившемся в Москве, — плюсы и минусы для России от перехода на низкоуглеродную экономику. Директор Центра по эффективному использованию энергии, Нобелевский лауреат Игорь Башмаков свой доклад так и назвал: «Зачем России переходить на траекторию низкоуглеродного развития?»

Начал свое выступление Игорь Башмаков с того, что сообщил форуму о лидирующей роли России в этом процессе. Россия с 1990 года почти на 50% снизила количество выбрасываемых парниковых газов, что затормозило глобальное потепление на целый год.

Россия первой начала мероприятия по снижению выбросов парниковых газов и лидирует. В других странах кривая выбросов где-то стабильна, как в США и других развитых странах, а где-то и идет активно вверх, как в Китае.

«Мы существенно снизили объем выбросов, почти на половину, потом стабилизировались на этом уровне. Если бы мы в России сохранили уровень выбросов 1990 года, то к настоящему времени мы бы выбросили на 41 млрд тонн больше. Это примерно столько, сколько выбрасывает мир из всех источников за год. То есть Россия практически своими усилиями остановила глобальное потепление на целый год, и это имеет существенный эффект», — сказал Башмаков.

Однако если посмотреть на график, где совмещена кривая выбросов и кривая ВВП, видно, что активное снижение уровня выбросов в России происходит главным образом в годы кризисов.

«России нужно научиться снижать выбросы и в годы роста!» — считает Игорь Башмаков. Но как это сделать при сырьевой модели экономики с опорой на углеводороды? За счет чего?

«Наша модель экономического роста на сегодняшний день себя исчерпала. При опоре на экспорт углеводородов параметры экономического роста России определяются за ее пределами, пожтому российская экономика в значительной степени живет на «чужие деньги», а не на деньги «заработанные дома», — говорит в своем докладе Игорь Башмаков.

«Без эффективной модернизации в России экономического роста, тем более близкого к среднемировому, просто не будет. Доля нефтегазового сектора, которая еще недавно составляла около четверти ВВП, будет устойчиво сокращаться, и где-то к 2050-му года она будет составлять 7-8%. Необходимо заместить выпадающие нефтегазовые доходы и модернизировать основные фонды на низкоуглеродной основе для производства низкоуглеродной продукции, потому что другая продукция уже неконкурентоспособна на мировых рынках».

«В прежней модели экономики мы не сможем дальше развиваться еще и потому, что при сегодняшних низких ценах на нефть и газ нашим нефтегазовым компаниям не хватит средств даже для того, чтобы просто поддерживать существующие уровни добычи. Таким образом, перед нами стоят совершенно другие задачи».

А в Энергетической стратеги России заложены старые инвестиционные приоритеты — нефть, газ, уголь. Для примера, в Китае только за 2015 года прирост мощностей ветровых и солнечных электростанций составил 45 ГВт, а энергоемкость ВВП снизилась на 5,6%. В России же за период 2007-2015 год энергоемкость снизилась только на 7,8%, а в течение последних 4 лет она практически не снижалась либо росла.

Журнал «Редкие земли» спросил у Игоря Башмакова, что он думает о перспективах развития атомной энергетики в России:

«Вопрос стоимости энергии, получаемой на атомных станциях. Если ее правильно посчитать — с учетом затрат на строительство, а не стоимость энергии, получаемой на уже существующих станциях, — то получится, что уже сегодня многие возобновляемые источники энергии выигрывают по сравнению с АЭС. Там ниже удельные капиталовложения, поэтому даже с учетом неравномерности выработки их энергия дешевле. К тому же строительство АЭС, как правило, требует финансирования за счет государственного бюджета. И даже строительство атомных станций, которое мы ведем в Финляндии, в Турции, осуществляется за счет российского бюджетного кредита.
Некоторые страны, такие как Китай и Индия, где активно растет экономика, развивают программы строительства АЭС, а некоторые страны, как Германия, например, сворачивают эти программы. Японцы снова начали загружать свои атомные станции, отключенные после аварии на Фукусиме.
Надо еще понимать один момент — в развитых странах сложилась новая тенденция — там потребление первичной энергии начинает снижаться. Им не нужны больше новые мощности, там будет происходить замещение существующих мощностей — выбывают угольные станции, старые газовые станции. Что касается России, то у нас тоже не растет экономика. С 2008 года внутреннее потребление первичной энергии в России остается на стабильном уровне, и прирост энергогенерации нам особо не нужен. Нам нужно замещать старые станции чем-то новым. И здесь надо решать, чем новым мы будем замещать».

В отдаленных районах, где особо остро стоит вопрос энергообеспечения, атомные станции, даже небольшие (о плавучих атомных электростанциях мы уже писали здесь и здесь), также вряд ли решат проблему. И опять же, здесь главное препятствие — стоимость, дорогостоящие обслуживание и охрана этих станций.

«На небольшой АЭС стоимость электроэнергии будет даже дороже, чем при использовании дизельного топлива, — считает Игорь Башмаков, — а удельные капиталовложения в ветровую и солнечную энергетику очень быстро снижаются», и эти источники энергии становятся все более привлекательными». 


Климатический форум городов России проходил в Москве в ЦВЗ «Манеж» 21-22 августа. Организатором мероприятия выступил Департамент природопользования и охраны окружающей среды города Москвы. Журнал «Редкие земли» является информационным партнером форума.

Справка
Обязательства по снижению выбросов парниковых газов были приняты Россией в рамках Киотского протокола по климату 2004 года. Также Россия подписала Парижское соглашение по климату, которое было принято 12 декабря 2015 года по итогам 21-й конференции Рамочной конвенции об изменении климата (РКИК). Его поддержали все 197 участников РКИК. Страны мира пришли к соглашению, что для предотвращения необратимых последствий для экологии человечеству необходимо удержать рост средней температуры на планете в пределах 1,5-2°C по отношению к соответствующему показателю доиндустриальной эпохи. Соглашение вступило в силу 4 ноября 2016 года.

Текст и фото: Владислав Стрекопытов