Редкие и редкоземельные металлы — ​стратегический ресурс страны. Какие меры поддержки от государства ждет эта индустрия? Какие ключевые проекты реализуются? Есть ли шансы у России стать крупным игроком на рынке лития? Об этом говорим с председателем правления Ассоциации редких и редкоземельных металлов, советником гендиректора АРМЗ Игорем Демидовым.


— Что сегодня происходит в отрасли редких и редкоземельных металлов?

— Отрасль переживает революционные сдвиги. На мой взгляд, как нефть и газ в XIX веке были драйверами экономического роста, так сейчас редкие и редкоземельные металлы становятся драйверами роста высокотехнологичных отраслей. Вся линейка редких и редкоземельных металлов задействована в зеленой энергетике. Например, постоянные магниты для генераторов и электродвигателей производятся на основе неодима, празеодима, диспрозия и всей группы редкоземельных элементов. В ядерной энергетике выгорающие добавки в урановом топливе тоже состоят из редкоземельных металлов. Радиоэлектроника, аккумуляторы, оптика, рентген, конденсаторы, средства связи и компьютеры, катализаторы, легирующие добавки для специальных сплавов и материалов с новыми потребительскими свойствами — ​все это редкие металлы. Одни металлы, такие как литий, неодим, празеодим, титан (и его сплавы), крайне востребованы в промышленности и имеют высокий потенциал коммерциализации. Другие — ​гафний, эрбий, рений, молибден — ​менее востребованы в промышленности, но без них не могут развиваться отдельные отрасли оборонно-промышленного комплекса и ядерная энергетика.

Государство уделяет большое внимание этому направлению. Редкие и редкоземельные металлы включили в программу развития направления «Технологии новых материалов и веществ». Цель — ​к 2024 году добиться импортонезависимости на 50 %, а к 2030 году выйти на 100 %.

Налоги и субсидии

— Кроме программы развития нужны ли от государства еще какие-нибудь меры поддержки?

— В 2020 году правительство изменило базовую ставку налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) при разработке месторождений редких металлов. Где-то упростили, а где-то даже сняли режим гостайны по целому ряду металлов, открыв тем самым возможность привлекать иностранных инвесторов. И, пожалуй, главное — ​Минприроды утвердило новую методику, которая позволяет снизить стартовый платеж при входе в редкоземельные проекты.

Правда, по НДПИ для всех металлургов в 2022 году был введен повышающий коэффициент 3,5. Учитывая, что наша отрасль тоже отчасти металлургическая, мы попали под эту историю. Поэтому, когда «Росатом» подписал с правительством программу развития технологий новых материалов и веществ, мы провели большую работу с Минфином и Минпромторгом, обсуждая возможность снижения НДПИ для редких и редкоземельных металлов. С учетом того, что по редким и редкоземельным металлам месторождений в разработке практически не было, мы предложили обнулить или значительно уменьшить НДПИ, чтобы привлечь инвесторов в эту сферу. Но Минфин на это не пошел. Их позиция — ​рассматривать каждый конкретный случай в отдельности.

Еще один важный момент — ​субсидии на инфраструктуру. Месторождения, как правило, расположены в удаленных районах страны. В частности, литиевый проект, который мы планируем развивать, — ​там от ближайшего населенного пункта до месторождения порядка 120 км автомобильной дороги. Если прокладывать железную, получается уже 160 км. Это колоссальные затраты на инфраструктуру. Как только стоимость строительства дороги и ЛЭП начинаешь накладывать на финансовую модель, эти инфраструктурные затраты тут же ее ухудшают. Но ведь инфраструктура обеспечивает еще и развитие территории. Появятся новые рабочие места, товаропоток. Мы считаем, что в этой части нужна помощь государства. Надо отметить, что Корпорация развития Дальнего Востока и Арктики, МинДальВостока и Арктики, Министерство природных ресурсов предусматривают субсидии в виде компенсации понесенных затрат.

— А что еще?

— И третий важный момент: есть в отрасли линейка продукции — ​например, бериллий, гафний, германий — ​которая обеспечивает потребность оборонно-промышленного комплекса, «Роскосмоса». Зачастую в количественном выражении объем производства этих металлов невелик, но они критически важны. Инвестора сложно привлечь в проекты разработки месторождений, где нет большого промышленного и рыночного спроса, а металл нужен. Наше предложение — ​определить на государственном уровне перечень критически важных материалов, на которые будет выдаваться госзаказ. Заказчиком мог бы выступить Росрезерв, а прямое финансирование проводить Минфин.

Литиевый прорыв

— Того, что вы перечислили, будет достаточно, чтобы обеспечить развитие отрасли?

— Главное, что нужно для роста производства и сырьевой базы, — ​наличие потребителя. Нужно стимулировать спрос путем создания высокотехнологичных производств.

Мы ждем более конкретного государственного заказа на производство того или иного сырья, потому что горнорудные проекты предполагают длинный срок развития — ​пять, семь десять лет. Без гарантированного спроса их сложно будет реализовать. Это напоминает историю про курицу и яйцо. Что первично: развивать сырьевую базу, а потом отрасль, которая это сырье потребляет, или наоборот?

К сожалению, у нас слабо развиты отрасли, которые производят конечную высокотехнологичную продукцию, такую как магниты, керамика, оптика, электроника. Возьмем литий, которой сегодня нужен всем — ​две трети спроса на этот металл дают аккумуляторы, накопители энергии. И последнее время мы наблюдаем колоссальный рост потребления лития во всем мире. Прогноз роста на 2020–2030 годы — ​от 10 до 40 раз!

В России нужно и можно создать полную цепочку производства лития. Есть огромные месторождения и сырье в достаточном количестве — ​не только для российской промышленности, но и для экспорта. Но пока добыча в России не ведется. Мы до последнего времени пользовались импортным сырьем, а сейчас в связи с текущей ситуацией у нас остались только китайские поставщики. При этом в периметре топливной компании «ТВЭЛ» и еще у нескольких частных компаний есть производство гидроксида лития батарейного качества, лития металлического, электролита, то есть всех комплектующих. Существует производство и для аккумуляторных батарей, нужно только обеспечить его сырьевой базой.

Мы будем претендовать на получение лицензии на освоение Колмозерского месторождения лития в Мурманской области. Создали с «Норникелем» совместное предприятие «Полярный литий», подали заявку на аукцион, который состоится 14 февраля. Компания РЭНЕРА в периметре «Росатома» начала производить собственные аккумуляторы и накопители энергии, а это большой рынок. Нам важно сформировать полный цикл по литию, чтобы быть абсолютно импортонезависимыми в части производства накопителей энергии. Они ведь нужны не только для электромобилей. Накопители имеют огромный потенциал использования при развитии Арктики, при развитии космических станций, для оборонно-промышленного комплекса.

— Где находятся основные источники лития? Какие применяются технологии извлечения?

— Литий добывают из двух основных источников. Первый — ​гидроминеральное сырье из соляных озер, как в Чили, Аргентине и Боливии, или из подземных рассолов при попутной добыче нефти и газа. Такие проекты могут быть реализованы в нашей стране. Например, Иркутская нефтяная компания уже начала осваивать технологию извлечения лития на собственных месторождениях нефти, а Газпром — на Ковыктинском месторождении газа.

Второй источник — ​рудное сырье. Запасами таких руд богаты Китай, Австралия, Канада и Россия. Есть разные оценки текущего потребления лития в мире: от 200 до 400 тыс. т в год. Гидроминеральное направление по всем расчетам это просто не вытягивает, поэтому нужно заниматься и рудным. Да, себестоимость рудной добычи примерно в 3–3,5 раза выше. При цене лития в 2021 году на уровне 12–14 тыс. долларов за тонну себестоимость добычи гидроминерального сырья составляла примерно 2–3 тыс. долларов, а рудного — ​6–8 тыс. Но сейчас надо набирать объем производства. Да и стоит литий уже не 10 тыс., а 70 тыс. долларов за тонну. При такой цене разрыв в себестоимости уже не имеет значения.

— Сколько лития может производить Россия?

— Мы знаем планы по добыче лития из гидроминерального сырья в России, они на уровне 15 тыс. т в год. Проект, который мы будем реализовывать с «Норникелем», даст еще 45 тыс. т в год. Но надо отметить, что при производстве лития из гидроминерального сырья используется сложная сорбционная технология. Нужно готовить специально разные сорбенты под каждую водную среду, тогда как технологии извлечения лития из рудного сырья были отработаны еще в советское время на Завитинском месторождении, которое, кстати, входило в структуру Атомпрома.

— Еще при Минсредмаше?

— Да. Этот комбинат закрылся в 1980‑е или в 1990‑е годы после отработки месторождения, но технологии остались. Их знают профильные институты «Росатома» Гиредмет и ВНИИХТ. Мы с ними в контакте, и, думаю, у нас хорошие перспективы это месторождение развить.

Перспективные проекты

— Какие еще проекты в России вы бы выделили?

— Например, есть проект по фосфогипсу, который предполагает получение редкоземельных металлов из отходов производства минеральных удобрений. По сути, это переработка техногенного сырья, которое ничего не стоит и засоряет площадку завода в Воскресенске.

Помимо того, что в недрах у нас лежат миллионы тонн полезных ископаемых, у нас еще скопилось порядка 80 млн т отходов, которые содержат редкие и редкоземельные металлы. Мы их не трогаем. Когда приезжают иностранцы, японцы например, которые ценят каждый квадратный метр земли, их это приводит в изумление: «Вот вы сумасшедшие. У вас гора фосфогипса лежит, а там неодим, празеодим, диспрозий для производства магнитов, а магниты — ​это ветроэнергетика, электромобили…»

Другие предприятия тратят огромные деньги на взрывные работы, добычу сырья в карьерах — ​это съедает до 40 % себестоимости. А у нас сырье в Московской области лежит, уже дробленое, измельченное, подготовленное к производству.

Проект по фосфогипсу ведет АРМЗ. Мы недавно ввели в эксплуатацию участок разделительного производства и с «Уралхимом» будем создавать СП, которое займется извлечением редких и редкоземельных металлов и производством гипсовых строительных материалов.

Еще один интересный проект, который мы ведем для «Росатома», — ​замещение титаносодержащего сырья производства титановой губки и титанового проката ВСМПО-АВИСМА. Раньше они использовали украинское сырье, сейчас доступ к нему закрыт. Соответственно, они выходят на сырье из других стран. Но у нас есть Туганский ГОК, который мы развиваем с одним частным инвестором. ГОК может заместить не только титановое, но и импортное циркониевое сырье, которое потребляет ТВЭЛ. Первый этап проекта реализован, мы начали продавать первые килограммы сырья ТВЭЛ и ВСМПО-АВИСМА.

И наконец, большой проект, который пока никак не выйдет на финишную стадию, — ​разработка Зашихинского месторождения в Иркутской области. Оно закроет все потребности страны в ниобии, тантале и имеет огромный потенциал выхода на мировой рынок.


СПРАВКА
Редкие металлы — ​большая группа, в которую входят литий, бериллий, галлий, индий, германий, ванадий, титан, молибден, вольфрам и редкоземельные металлы. К редкоземельным металлам относят 15 элементов из группы лантаноидов, а также иттрий и скандий. Название «редкоземельные» появилось в конце XVIII века: эти элементы тогда считали сравнительно редкими, и они образуют тугоплавкие, не растворимые в воде окислы, именуемые раньше «землями». В 1794 году финский химик Юхан Гадолин, исследуя рудные образцы, найденные вблизи шведского местечка Иттербю, обнаружил неизвестную до того «редкую землю», которую назвал иттриевой. Немецкий ученый Мартин Клапрот разделил эти образцы на иттриевые и цериевые. С тех пор различают легкую (цериевую) и тяжелую (иттриевую) группы редкоземельных элементов.

Без редкоземельных металлов практически невозможно развитие энерго и ресурсосберегающих технологий, ядерной энергетики, космических систем, медицинской аппаратуры, создание перспективных видов вооружений, военной и специальной техники, развитие других приоритетных направлений науки и техники. Практически весь спектр РЗМ задействован при производстве лазеров. Редкие металлы используются в нефтяной промышленности, для изготовления оптоволокна и устройств памяти, аккумуляторов и топливных элементов, солнечных батарей, в производстве электро и гибридных автомобилей, ветряных турбин.

Источник