На международном рынке титана

РЗ: Андрей Валентинович, расскажите, пожалуйста, о современных тенденциях на рынке титана. Сказалось ли на нем действие санкций?

Андрей Александров: Международный обмен по титану имеет большую историю. До сегодняшнего дня все страны активно шли на тесное сотрудничество в области развития производства титана. Правда, последнее время наблюдается снижение активности в области научно-технического обмена по титановой тематике. Возможно, это связано с какими-то коммерческими интересами, со спецификой современного титанового рынка, с тем, что производственные мощности заметно превышают потребности рынка. При этом рынок титана, особенно авиационного титана, — достаточно дорогой и престижный, и туда очень трудно попасть. Это своего рода клубный рынок. Титан — не биржевой материал. Это рынок продавца и покупателя. На нем, как правило, действуют прямые контракты и очень сложные процессы одобрения поставщиков.
При этом существует достаточно большой рынок технически чистого титана, который как раз в большей степени подвержен колебаниям спроса и предложения. И по этой причине избыточные мощности в основном оказывают давление на этот рынок титана общетехнического применения. И там действует конкуренция цен, конкуренция с нержавеющими сталями за сферы применения. На этом рынке титановой продукции рядового технического назначения очень большая конкуренция между производителями. И там очень важна низкая цена.
В связи с этим возникло некое ценовое раздвоение рынка, где наблюдаются достаточно высокий уровень цен на сплавы для авиации и достаточно низкие цены на технически чистый титан для индустриальных сфер. Это особенно четко проявилось в течение последних, может быть, семи лет. Но причинами сложившейся картины являются скорее рыночные механизмы, а не санкционная политика.

РЗ: А производят ту и другую продукцию одни и те же предприятия?

Технически чистый титан могут производить практически все с разной степенью успеха. Но для производителей ответственной продукции это не является приоритетным рынком. Тем не менее, все ее могут производить, обладают этими технологиями. А продукцию ответственного значения производят далеко не все предприятия. Но все стремятся попасть на этот рынок более сложных материалов.

Титановая ассоциация

РЗ: Открытый международный обмен в титановой отрасли между странами существовал изначально?

Да, так было с самого начала. Титановая металлургия очень молодая. Когда в начале 1950-х годов стало зарождаться титановое производство, очень быстро поняли, что титан необходим для авиации, и он сделает революцию в авиастроении. В общем, так и получилось со временем. Для всех индустриально развитых стран это было критически важно. И в 1960-е годы Советский Союз тоже очень активно начал участвовать в процессах научно-технического обмена, направленных на развитие технологий и применения титана. Только наиболее технически развитые страны могли позволить себе развивать производство широкой номенклатуры продукции из титана и испытывали в этом острую необходимость для создания передовых образцов техники. Без международного обмена опытом процессы развития отрасли были бы не столь динамичными, трудно было бы избегать ошибок. В результате были организованы всемирные конференции по титану, которые очень способствовали техническому обмену, развитию исследований в области титана, поиску правильных направлений развития.
В 1968 году состоялся Первый всемирный конгресс по титану, первая всемирная конференция. И в ней уже участвовали и Советский Союз, и западные страны. Система существует до сих пор. Раз в четыре года проходят всемирные научные конференции по титану. Это очень представительные форумы — более тысячи участников из всех стран. В составе международного организационного комитета по проведению этих конференций — семь членов: США, Великобритания, Франция, Германия, СНГ, Китай и Япония. В свое время был Советский Союз, который представляла Академия наук СССР. А когда Советский Союз прекратил свое существование, право голоса и участия в этом международном комитете было передано не какой-то одной из стран бывшего СССР, а нашей Межгосударственной Ассоциации, представляющей все страны СНГ. Очередная Всемирная конференция по титану пройдет в 2019 году в Нанте (Франция).
Международный комитет по проведению конференции — организация очень консервативная, устоявшаяся. Никакие новые страны в него не принимают, хотя вот, к примеру, Австралия, крупнейший поставщик титанового сырья, давно добивается права участия в этом международном комитете.

Проблемы и перспективы

РЗ: Какие проблемы стоят перед отраслью в нашей стране? Какие перспективы? Куда движемся? Где, что тормозит?

В свое время в СССР была очень тесная кооперация между предприятиями из разных республик. Добычей рудного сырья занималась Украина, производством губчатого титана — Украина, Россия, Казахстан, производством слитков — Россия, производством проката — Россия и Украина, производством лигатур для титановых сплавов — Россия, Украина, Таджикистан, научными исследованиями, связанными с титаном, занимались Россия, Украина, Белоруссия. После распада Советского Союза чрезвычайно важно было сохранить этот уровень кооперации, сохранить хозяйственные связи. Для этого много было сделано, в том числе усилиями нашей ассоциации. И даже сейчас, несмотря на достаточно сложные политические отношения с Украиной, мы находим общий язык в важных аспектах сотрудничества. Да и украинские горно-обогатительные комбинаты технически очень сильно завязаны на традиционных российских потребителей. Им очень сложно выходить на западные рынки. Продолжение сотрудничества жизненно важно для этих украинских предприятий, для этих городов. Поэтому, так или иначе, все очень заинтересованы в сохранении торговых связей.

РЗ: Но определенные риски все равно есть?

Риски, безусловно, есть. Наш основной потребитель титанового сырья, ильменитового концентрата — сырья для производства титана — корпорация ВСМПО-АВИСМА, а точнее ее филиал — титано-магниевый комбинат АВИСМА в городе Березники Пермского края. Они разрабатывают и других поставщиков. Существует достаточно большое количество вариантов поставок. Они рассматривают новых, делают апробацию сырья и работают с ними.

Российские источники титанового сырья

РЗ: Это исключительно зарубежные поставщики? Ведь Россия обладает значительными запасами титанового сырья.

В России есть несколько месторождений, на которых реально добывают титановое сырье, производят ильменитовый концентрат. Но либо ценовые условия не очень подходящие, поскольку это является не основным продуктом, либо они расположены довольно далеко, на Дальнем Востоке, и стоимость доставки играет очень большую роль. В ВСМПО-АВИСМА думали по поводу разработки Центрального месторождения в Тамбовской области. Но это, конечно, требует больших капитальных затрат. И им надо решиться, выделить средства, построить конкретные планы и развивать это.

РЗ: Похоже, без государственной программы здесь не обойтись?

Государственная программа разрабатывалась несколько раз. Еще в конце 1990-х была принята Федеральная целевая программа развития рудно-сырьевой базы металлургической промышленности РФ «Руда». На нее даже выделялось финансирование, выполнялись работы несколькими институтами, Гиредметом, в частности, РИТМ — Российский институт титана и магния в Березниках. Изучался ильменит различных месторождений с точки зрения его технологического использования.
На самом крупном нашем — Ярегском месторождении технологически очень сложное сырье — псевдолейкоксен, в котором нет железа, а есть кремний. Была идея смешивать ярегские пески с титаномагнетитом, в котором, наоборот, железо превалирует, и подвергать рудотермической плавке. Главным продуктом такой плавки был ферросиликотитан — ферросплав, который мог быть использован в черной металлургии. А побочным продуктом шел титановый шлак с уже достаточно низким содержанием кремния. Дальше его можно было дополнительно очистить и использовать как титановый шлак для хлорирования. Работы проводились, но до промышленного освоения так и не дошло.
Сейчас иногда проводят совещания, мы тоже в них участвуем, по поводу выбора месторождения, которое получило бы государственную поддержку для освоения. Титановое сообщество очень заинтересовано в том, чтобы в России появилось такое достаточно хорошо разработанное месторождение, продуктивное, с хорошим ильменитом.

РЗ: Что нужно для развития российской минерально-сырьевой базы титана?

Необходимо, чтобы какой-то частный инвестор этим заинтересовался. В частности, корпорации «ВСМПО-АВИСМА» нужен партнер для освоения Центрального месторождения. Там деньги очень большие. И его нужно комплексно осваивать, потому что помимо титана там есть другие рудные продукты. Нужно комплексное решение.

Успех российской титановой продукции на Западе

РЗ: Отечественная титановая продукция активно поставляется на Запад. У нас качество конкурентоспособное или цена?

Прежде всего, это благодаря усилиям ВСМПО-АВИСМА и лично Владислава Тетюхина. Без этого пробиться на западный рынок было бы невозможно. Но за ним стояла российская титановая школа, компетенции которой складывались в течение многих лет.
В Советском Союзе с самого начала производства титана были заложены достаточно высокие планки по качеству всей цепочки продукции, начиная с губчатого титана. Вообще-то СССР с 1960-х годов производил лучший губчатый титан в мире, в 1970-е годы экспортировал губку в США. Причем достаточно приличные объемы. И эта губка была востребована. Технология вакуумной сепарации, которая применялась на советских титано-магниевых комбинатах, позволяла получать продукт очень высокого качества, в отличие от большинства производств в США, где губчатый титан очищали от остаточных хлоридов с помощью выщелачивания. Уже позже американцы с помощью японцев начали осваивать технологию вакуумной сепарации.
Еще один важный момент — то, что вся советская культура производства была ориентирована на авиационную промышленность, и это Россия унаследовала. ВСМПО — предприятие, которое в основном специализировалось на сплавах, на сложных сплавах с гарантированным качеством, на освоении процессов плавки, деформации и всех видах обработки, которые позволяли делать очень высокое качество титановой продукции для самого ответственного применения.
И когда в 1990-е годы приезжали западные делегации, все они чрезвычайно высоко оценивали технический уровень производства. Оставалось стратегически найти контакты, договориться, вписаться в эти рынки и получить квоты от крупных компаний. Здесь, безусловно, уже заслуга той команды Тетюхина, которая сумела эти рынки освоить.

Продолжает рассказ один из представителей этой самой «команды Тетюхина» — Александр Иванович Гришечкин, который был в те годы заместителем генерального директора ВСМПО и часто оставался на предприятии «за главного», пока Владислав Валентинович Тетюхин добывал на Западе контракты на поставку.

Гришечкин Александр Иванович - Заместитель генерального директора Верхнесалдинского металлургического производственного объединения (ВСМПО) с 1995 по 2004.
Управляющий директор АО «Ступинская металлургическая компания» с 2011 по 2017

Александр Гришечкин: Хорошая база была заложена на ВСМПО еще в 70–80-х годах прошлого века, когда развивалась технология выплавки слитка и самое главное — технология переработки в прокат. Все это по большей части делалось под авиационную технику. Поэтому изначально были заложены хорошие традиции, высокие стандарты качества. В 1989 году ВСМПО выплавило, если мне память не изменяет, 110 тысяч тонн слитков. Это больше всего остального мира вместе взятого. Потом в начале 1990-х годов резко упали объемы выпуска титана — даже не в разы, а на порядки. И деваться было некуда. И вот, основываясь на тех традициях, на том производстве, генеральным директором и командой было принято решение попытаться выйти на мировой рынок. Хотя и до этого поставляли технически чистый титан за рубеж. Но здесь уже речь пошла о том, чтобы выйти с продуктами авиационного назначения. Для того чтобы это сделать, пришлось, прежде всего, сертифицировать производство, сертифицировать процессы по западным стандартам.
Сертификация в то время было делом совершенно непонятным. ВСМПО было вообще первопроходцем, первой компанией, которая сертифицировалась. И здесь надо отдать должное Строшкову Анатолию Никифоровичу, который стоял во главе службы качества. Его системность, упорство, въедливость позволили достаточно быстро этот процесс настроить, отстаивать наши интересы и очень достойно разговаривать с зарубежными коллегами. Процесс сертификации шел поэтапно. Сначала получили сертификаты на слитки, которые поставлялись под ковку субпоставщикам Boeing. Потом начали переходить на следующие этапы — на штамповки.

Тенденции роста

Александр Гришечкин: Сначала поставляли слитки таким компаниям, как Wyman-Gordon (США), Böhler (Австрия). Туда даже выезжали наши специалисты, чтобы научить их ковать наши слитки, рассказывали, как работать с нашим металлом. Потом начали поставлять слитки с регламентированной структурой и гарантированным уровнем механических свойств. И одновременно шла подготовка к производству плит. Начали с толстых плит, потом — тонкие плиты для самолетостроения, прежде всего для Boeing. Освоили метод пакетной прокатки. Сама идея была взята у американцев. А в 1997 году была освоена первая штамповка на прессе 30 тысяч тонн. Параллельно совершенствовали системы проектирования штамповок. Постепенно происходила модернизация, прежде всего пресса 75 тысяч тонн. Для того чтобы делать крупногабаритные штамповки. Собственно говоря, Boeing и Airbus заинтересовались именно возможностью изготовления крупногабаритных штамповок. И когда это все осваивалось, то было понимание того, что ВСМПО является единственным предприятием в мире, кто это может делать. И даже когда создавался А-380, самолет, который первым проектировался сразу в 3D, Airbus привлекал специалистов ВСМПО, чтобы те сказали, может ли ВСМПО сделать подобную деталь целиком или ее надо расчленить. Поставляли прутки компаниям Rolls-Royce, General Electric. Закупили оборудование для контроля этих прутков. К 1998 году начались работы по самой сложной продукции, которая считается в титановом производстве, — по дискам. И к 1998 году, когда произошел кризис мировой экономики, предприятие уверенно шло вверх по нарастающей. Потом был обвал, но с 1999 года начали восстанавливаться, и с 2002–2003 опять обозначилась тенденция роста.
С 2000 года ВСМПО начало сертифицировать производство, процессы по особым требованиям — это и неразрушающий контроль (ультразвук), и термообработка, и лабораторные испытания. Новые требования заставляли совершенствовать технологические процессы — технологию выплавки и технологию переработки слитков.
Тогда же мы начали обсуждать вопрос создания нового направления по механической обработке штамповок и вовлечению в повторное производство получаемых при этом отходов. Намного выгоднее, вместо того чтобы поставлять три тонны штамповок, поставлять то же количество уже обработанных изделий весом две тонны, а тонну стружки пускать в переработку. Жизнь сама нас подтолкнула к этому решению. Во-первых, цена на губку была достаточно высокая. И во-вторых, ее недоставало при росте объемов, несмотря на то, что в 1998 году ВСМПО купило АВИСМу.

В условиях новой политической реальности

РЗ: В нынешней политической ситуации существует ли какое-то противодействие со стороны западных компаний?

Андрей Александров: Со стороны Запада противодействия в явной форме нет. Санкции никак впрямую не касаются этого бизнеса. То есть на Западе никто не вводил санкции в отношении ВСМПО-АВИСМА или каких-то сопутствующих производств. Скорее, с нашей стороны, от российских законодателей, звучат необдуманные предложения отказаться от поставок американским и европейским компаниям российского титана, без которого они не могут обойтись. Это глубоко ошибочные и крайне опасные предложения. Дело в том, что замену поставкам ВСМПО найти непросто, но в течение нескольких лет это будет сделано. Никаких проблем или большого ущерба зарубежным компаниям это не принесет. А ущерб для ВСМПО будет колоссальный. Огромных трудов стоило приобретение этих связей и контактов. Разрушение экономических связей негативно скажется не только на самом предприятии. Речь идет о потере для страны больших объемов валютных поступлений. Кроме того, это поставки на экспорт высокотехнологичных продуктов, причем на регулярной основе в течение очень длительного периода и на хорошую перспективу. Поэтому, мне кажется, за эти вещи надо держаться.

Александр Гришечкин: И здесь нет никаких проблем с точки зрения безопасности, потому что практически вся номенклатура, которая осваивалась на ВСМПО для западных заказчиков, это продукция гражданского назначения. ВСМПО не поставляет титан для военной авиации США или Европы.

Андрей Александров: И вся номенклатура осваивалась совместно специалистами того же Boeing и ВСМПО. Даже есть совместные патенты на сплавы. Все происходило на взаимовыгодной основе. Западные партнеры ощущали явную техническую помощь со стороны ВСМПО, и они очень ценят это сотрудничество.

Александр Гришечкин: Потому что найти замену ВСМПО все-таки не так просто. На ВСМПО можно получить продукцию пакетом — и огромные штамповки, и тонкие листы, и плиты, и прутки любого диаметра от 7–8 до 100 миллиметров, и биллеты, и слитки. В том числе самую эксклюзивную продукцию — диски и лопатки для авиационных двигателей. Я думаю, что на сегодняшний день в мире нет такого предприятия с такими возможностями по номенклатуре. Это первое. А второе — наличие в Верхней Салде уникального пресса усилием 75 тысяч тонн. Таких прессов в мире всего два — в Верхней Салде и в Самаре. Но в Самаре он специализируется на алюминии.

Андрей Александров: Интересно то, что в случае поставок для Boeing и Airbus сами эти компании являются нашими союзниками, а американские компании — крупнейшие производители титана — серьезнейшими конкурентами. Они неоднократно выходили в свои правительства, в конгресс с предложениями ввести санкции, ограничить поставки и так далее. Но благодаря позиции Boeing, который видит свое преимущество и понимает, что разрушить отношения легко, а выстроить трудно, мы продолжаем сотрудничество. И это в данном случае очень ценно, и нужно ценить такую поддержку. У нас с Boeing совместное предприятие, совместные инвестиции. Весьма уважительно ведет себя и Airbus. Когда они решили дифференцировать поставки и начали работать с Усть-Каменогорском, они заранее предупредили ВСМПО о некотором сокращении квот из-за того, что присоединился еще один поставщик.

О конкуренции

Александр Гришечкин: На Усть-Каменогорском титано-магниевом комбинате выплавляют слитки из титановых сплавов, везут во Францию на Aubert & Duval, откуда уже поставляют для Airbus. У компании Aubert & Duval есть пресс 65 тысяч тонн, который в свое время им поставил Советский Союз, после того как были сделаны две большие машины по 75 тысяч тонн в Верхнюю Салду и в Куйбышев. Да, у этого пресса возможности поменьше. Но если резкие заявления продолжат звучать с самых высоких трибун, это отпугнет покупателей, и они могут переметнуться к тому же Aubert & Duval, и тогда это очень больно ударит по отечественной титановой промышленности. Тем более, что у всех авиапроизводителей — и Boeing, и Airbus, и Bombardier, и Embraer — просматривается тенденция сокращения производства больших машин. Проект А-380, может быть, вообще закроется. При этом несколько больших прессов появилось в Китае.

Будущее — за аддитивными технологиями

РЗ: Какие существуют новые направления развития титановой отрасли?

Андрей Александров: Из новых направлений применения титана сейчас очень активно развивается сфера аддитивных технологий, где используются титановые сферические порошки. В этой связи создаются новые образцы оборудования для производства этих сферических гранул. У российских компаний в этой области — очень хорошие успехи. Особенно стоит отметить ОАО «Электромеханика» и ООО «ЦЭЛТ» — Центр электронно-лучевых технологий. Эти две компании делают оборудование для производства порошков методом центробежного плазменного распыления, позволяющим получать гранулы чрезвычайно высокого качества.
Мы в данной области создали очень хорошую конкуренцию основным западным производителям оборудования для производства титановых порошков. Пока, к сожалению, мы не так активно конкурируем в области производства 3D-принтеров. Но кое-что тоже есть. Интересные образцы, интересные идеи. В Государственном научном центре ЦНИИТМАШ Росатома сделали очень хороший принтер. В Уральском федеральном университете в Екатеринбурге также разрабатывают 3D-принтер, в политехе в Петербурге. То есть работы в этой области ведутся. Я думаю, что в ближайшем будущем мы будем и здесь на хорошем мировом уровне.

РЗ: Дальше главный вопрос — востребованность деталей?

Андрей Александров: По этому поводу очень много споров было в последнее время, и в итоге число скептиков уменьшается. Существует тенденция, что даже такие консервативные организации, которые занимаются сертификацией продукции, идут на контакт, и крайне заинтересованы. ВИАМ, который всегда был против порошковой металлургии, теперь возглавляет движение за аддитивные технологии.
Никуда не денешься, это мировой тренд. Вы знаете, какая динамика по производству титановых порошков? В 2015 году объем мирового рынка составил около ста тонн. В 2016 году — 1000 тонн. По 2017 году пока статистики нет, но она будет превышать эту цифру, я думаю, в разы.

Александр Гришечкин: Я был на выставке в Ле-Бурже в 2017 году, так там был просто «аддитивный бум» — у всех основных производителей на стендах обязательно были детали (не порошки, а уже детали), полученные методом аддитивных технологий из титановых порошков. А на предыдущей выставке 2015 года редко кто предлагал только порошки из титана. Это показатель того, что направление развивается очень динамично. Просто у нас в стране потребители еще не «проснулись».


Текст и фото: Владислав Стрекопытов