Член Совета Федерации РФ Николай Рыжков — единственный из руководителей советского государства, кто до сих пор в строю, на государственной службе. Вместе со страной на его долю выпало немало испытаний: экономические реформы 1990-х, крушение политической системы, распад Советского Союза, Чернобыльская катастрофа и многое другое. Что думает патриарх советской и российской эпохи о сегодняшней политической и экономической ситуации и как оценивает события прошлого?

Николай Иванович Рыжков прожил долгую интересную жизнь. Его насыщенной биографии хватило бы на несколько судеб: военное детство, четверть века работы на знаменитом «Уралмаше», где он прошел путь от мастера до генерального директора завода. Первый заместитель министра тяжелого и транспортного машиностроения, первый зампред Госплана, секретарь ЦК КПСС, заведующий Экономическим отделом ЦК КПСС, член Политбюро, Премьер-министр СССР (с 1985 по 1991), народный депутат СССР — это все о Рыжкове. В новейшей истории России он — депутат Государственной думы РФ двух созывов. С 2003 года по настоящее время — член Совета Федерации РФ. При его непосредственном участии вершилась современная история страны: реформирование советской экономики, перестройка, ликвидация последствий Чернобыльской аварии, страшного землетрясения в Армении — и всегда и везде он принимал решения и брал ответственность на себя.
Сын шахтера, родившийся в Дон-бассе, Николай Рыжков мечтал стать летчиком, но после окончания Краматорского техникума решил поехать «за туманом и за запахом тайги». Так он оказался на Урале, на знаменитом «Уралмаше». Уже работая на заводе, окончил Уральский политехнический институт. «Уралмаш» в то время был крупнейшим предприятием: его продукцией была спецтехника и гражданское машиностроение. Для гражданских нужд завод выпускал оборудование для черной металлургии и добывающей промышленности. Николай Рыжков буквально «вырос» на заводе, здесь произошло его становление как руководителя и личности. В 40 лет, в 1970-м, он возглавил «Уралмаш», штат которого насчитывал 52 тысячи человек. В 1975-м Николая Ивановича переводят в Москву на работу в Министерство тяжелого машиностроения, а еще через 5 лет — в Госплан, первым заместителем председателя.


Новые руководители Советского Союза Михаил Горбачёв и Николай Рыжков на трибуне Мавзолея.


Политический треугольник. Лето 1990 г.


Николай Рыжков на месте землетрясения в Армении. Спитак, 1988 г.

РЗ: Николай Иванович, сейчас много говорят о событиях 25-летней давности — ГКЧП, «лихие 90-е»… А что предшествовало этому, расскажите о начале реформ, которые привели к драматической развязке.
Инициатива проведения экономических реформ исходила от Юрия Андропова, Генерального секретаря ЦК КПСС. После смерти Леонида Брежнева, в первых числах декабря 1982 года, меня, новоиспеченного секретаря ЦК по экономике, члена Политбюро Михаила Горбачёва, и кандидата в члены Политбюро Владимира Долгих пригласил к себе Юрий Владимирович. В ходе беседы Андропов сказал, что экономическая система страны устарела, что необходимы перемены в обществе, нужна новая экономическая модель, что в стране есть ученые, которые много говорят и пишут о сегодняшней ситуации, но, к сожалению, толком никто не знает, что и как надо делать, чтобы изменить жизнь к лучшему. И нам была поставлена задача — разработать предложения, концепцию по реформированию экономики.


Перемены в СССР назрели. Это понимали практически все.


Апрель 1985 г. На Пленуме ЦК КПСС Михаил Горбачёв объявил о начале реформ, вошедших в историю как «перестройка».


«Вы еще вспомните наше правительство». Последнее выступление на Верховном Совете СССР. Декабрь 1990 г.

РЗ: Получается, старая экономическая система изжила себя? И какая новая модель могла ее сменить?
Необходимость перемен витала в воздухе. Плановая система была особенно хороша в годы первых пятилеток, и после войны, в период восстановления народного хозяйства. Благодаря ей страна возродилась, стала мощной. Но система была жесткая и сильно забюрократизированная. В плановой системе были свои сильные и слабые стороны, и я, как директор завода, их видел. Вот, к примеру, у меня было все расписано, сколько нужно производственных рабочих, служащих, инженеров, технологов… Все, что зарабатывал завод, уходило «в центр». Как руководитель и патриот своей страны, я был рад, что завод работает хорошо и слаженно, но с точки зрения получения прибыли у меня заинтересованности не было, все равно все забирал «центр». А потом я приезжал в Москву и просил денег на строительство детского сада, школы, на замену оборудования… В новой модели надо предусмотреть, чтобы часть денег в виде налогов отчислялась государству, а другая часть оставалась на предприятии, чтобы коллектив мог сам распределять, куда вкладывать средства. У нас всегда был сильный Военно-промышленный комплекс, в котором работали лучшие умы. Некоторая военная техника, разработанная в то время, до сих пор стоит на вооружении. Но вместе с тем в гражданской сфере мы не успевали внедрять что-то новое. Или еще пример слабости плановой системы: большую часть вопросов крупные республики, такие как Казахстан или Украина, решали на месте, а какую-то часть, которую не могли решать сами, перенаправляли к нам, «наверх». А Компартии РСФСР не было, был только ЦК КПСС, все вопросы замыкались на «центр». Мы понимали, что так дальше продолжаться не может, было необходимо предусмотреть делегирование отдельных полномочий на места, чтобы они сами там решали вопросы. За три года работы над концепцией было проделано много: мы встречались с директорами, научными деятелями, специалистами производств, взяли пять министерств и на них отрабатывали новую модель перехода на рыночные отношения, продумывали организационные вопросы, систему налогов, отчетность, различные формы хозяйственной деятельности.

РЗ: В 1985 году Генеральным секретарем ЦК стал Михаил Горбачёв. Появились слова «ускорение», «монополизация», «конкуренция», «гласность», «перестройка». Почему же реформы в экономике не получились как задумывались?
Я не люблю слово «перестройка», мне ближе «экономические реформы». На апрельском Пленуме ЦК КПСС, в 1985 году, Михаилом Сергеевичем были озвучены материалы, над которыми мы работали по заданию Андропова. Пленум был направлен на реформирование экономики, а вопросы партийности, структуры при разработке концепции не поднимались. Мы считали, что реформирование нужно проводить при сильной государственной власти и сильной партии, как это было в других странах, не меняя политическую систему и государственное устройство. Почему не планировалось вносить изменения в политическую систему? Думали, что так будет всегда. У меня есть своя собственная точка зрения на этот счет. Я считаю, что Горбачёвым была допущена стратегическая ошибка. Мы только начали реформы в экономике, и тут же стали разрушаться основы государственной власти. Нельзя было этого делать одновременно. Андропов приводил нам как образец экономику Китая, с которой был знаком. В комиссию по реформе входили известные ученые-экономисты — Леонид Абалкин, Абел Аганбегян, Станислав Шаталин, Владлен Мартынов, Станислав Анисимов, Геннадий Меликьян, Рэм Белоусов, Степан Ситарян и многие другие — специалисты по управлению, производственники. Мы предлагали провести постепенные экономические реформы за 6–8 лет, а нам в ответ — «почему так долго»? И была придумана нашумевшая тогда программа «500 дней» Григория Явлинского. На стороне этой программы был Борис Ельцин, да и Горбачёв все сильнее склонялся к этой позиции. Что можно сделать за такой короткий срок? Ничего! Я говорил Михаилу Сергеевичу, что нельзя этого делать, что мы погубим страну.
На сессии Верховного Совета мной были озвучены три варианта реформ: быстрый, средний и наш «постепенный» вариант — за 6–8 лет. При реализации всех вариантов были бы потери, но при варианте постепенных реформ — гораздо меньшие. Команда, которая готовила нашу концепцию, придерживалась идеологии рыночных отношений с государственным регулированием и социальной направленностью. У другой стороны были предложения резко отдать все на откуп рынку, «рынок, мол, сам все отрегулирует». Что тут началось! Ельцин стал меня критиковать, заявил, что я консерватор, «тяну всех не туда»... Я объяснял, что для перехода на рыночные отношения нужны рыночные институты, рыночные механизмы, которых у нас нет, их надо сначала создать.
27 октября 1989 года состоялась последняя, ХIХ Всесоюзная партийная конференция, на которой был взят курс на политическую реформу. А наше государство всегда держалось на партии, главный принцип которой — демократический централизм. Таким образом, партия организационно держала всю страну «сверху донизу». По решениям конференции в Конституцию РСФСР Верховным Советом было внесено 25 поправок. Свою негативную роль сыграл Съезд народных депутатов 1989 года, который, по сути, положил основу разрушения политической системы. Высшим органом государственной власти в РСФСР стал Съезд народных депутатов, который мог вносить изменения в Конституцию. Межрегиональная группа депутатов во главе с Борисом Ельциным выступила за отмену 6-й статьи Конституции СССР — о руководящей роли КПСС.


Последствия землетрясения в Армении. 1988 г.

РЗ: На фоне каких событий приходилось решать тогда экономические проблемы?
Ситуация была непростая. С 1985 года в стране проводилась непродуманная антиалкогольная кампания, которая, помимо закрытия винных заводов и вырубки виноградников, нанесла экономике огромный ущерб, 20 млрд рублей не поступило в бюджет, ведь цены на хлеб, мясо и молоко всегда у нас дотировались государством из средств, вырученных от продажи водки. Закон удалось отменить только в 1987 году. Апрель 1986 года — страшная авария на Чернобыльской АЭС, на устранение социально-экономических последствий которой потребовалось выделение огромных средств из бюджета.
Как мы потом поняли, это была крупнейшая техногенная катастрофа в истории человечества. Мне было поручено возглавлять оперативную группу. О сне тогда мы не думали. Экология всей европейской зоны страны оказалась под серьезнейшей угрозой. Чтобы уменьшить радиоактивное загрязнение, необходимо было оперативно потушить пожар, устранить выброс радионуклидов из реактора, очистить остатки взорванной крыши реактора, а затем с помощью вертолетов сбрасывать свинец, готовить последующее бетонирование. И опыта у нас в этом деле никакого не было. Нужно было эвакуировать тысячи людей в радиусе 30 километров, зачистить почву, предоставить жилье пострадавшим. Благодаря административному ресурсу, организующей роли Политбюро ЦК КПСС, решения принимались очень оперативно и незамедлительно исполнялись. А ведь в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы участвовали около 600 тысяч человек.
Не успели мы опомниться от чернобыльского шока, как на страну обрушилось новое страшное испытание. 7 декабря 1988 года произошло 10-балльное землетрясение в Армении. Удар стихии пришелся по территории, на которой жили 700 тысяч человек. Были полностью разрушены города Спитак, — он исчез с лица земли буквально за считанные секунды, — Ленинакан, Кировакан, погибло огромное количество людей. От стихии пострадали 21 город, 350 сел, заводы, больницы, школы, дороги… Требовались большие средства, чтобы все восстановить, а большей частью построить заново. Мне, как Председателю Совета министров СССР, возглавившему комиссию по устранению последствий, было поручено заниматься этой страшной бедой. Много времени я тогда провел в Армении, я на себе ощутил всю боль трагедии этого мужественного народа. Кругом были рыдания и стоны, тысячи убитых горем людей, глаза, полные слез. Люди дневали и ночевали на развалинах своих домов. А у меня у самого комок в горле стоял. При этом нужно было не только вовремя находить слова утешения для родственников погибших и пострадавших на месте трагедии, но главное — оперативно решать организационные вопросы. Жертвы были огромные, из-под завалов извлекли 40 тысяч человек, и только 16 тысяч — живыми. Беда Армении стала бедой не только всей страны, но и всего мира. Все плановые поставки строительной техники с заводов отменили и перебрасывали в Армению. На восстановительные работы были направлены все материальные, финансовые и трудовые ресурсы страны. В спасательных работах, кроме добровольцев, принимали участие 20 тысяч солдат и офицеров и 45 тысяч строителей из всех союзных республик.
Экономическую ситуацию в стране осложняла и продолжающаяся афганская война, на которую тратились миллиарды рублей. К тому же в 1989 году резко упали цены на нефть; если в 1985 году тонна стоила 125 долларов, то теперь цена нефти была 40–50 долларов за тонну. Все эти и многие другие экономические затраты значительно сузили выполнение намеченных программ. Бюджета в стране не хватало, недовольство политикой страны в обществе росло…


На заседании Московского интеллектуального делового клуба Н.И. Рыжкова.

РЗ: Ситуация осложнилась серьезными национальными волнениями и конфликтами — события в Тбилиси, Прибалтике, Баку, Нагорном Карабахе, Молдове…
В многонациональной форме государственного устройства Советского Союза на протяжении истории его существования были огромные преимущества: все было продумано для функционирования экономики страны в целом. Заводы были построены на территории, где это было рентабельно и экономически оправданно. Россия всем помогала строить заводы, дороги, создавала инфраструктуру. И дружба между народами испокон веков была настоящая, противостояния и деления на национальности никогда не было. Горбачёв вначале считал, что национальный вопрос в Советском Союзе решен, и не представлял, какую опасность могут принести национальные конфликты. Мы не сделали никаких выводов о националистических тенденциях, до того как съезд народных депутатов 12 июня 1990 года принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, предусматривающую приоритет республиканских законов над союзными, вошедшую в историю как «закон верховенства республик». Это резко увеличило политический вес Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина, игравшего раньше второстепенную, зависимую роль. Если бы Россия не объявила о своем суверенитете, другие тоже не пошли бы на этот шаг. Первыми начали прибалтийские республики, и пошло-поехало… Было ощущение, что все сошли с ума. И на то, как рушился Советский Союз, больно было смотреть, и больно было это все осознавать!

РЗ: Но был же референдум о сохранении Союза ССР, и большинство высказалось «за»?..
Да, «за» проголосовали 76%, но это уже ничего не значило. Считаю, что это были конвульсии, ситуация уже была необратимой. Когда принимали Союзный договор, я уже был в отставке. Я еще в 1987 году понимал, что экономика разваливается, что она стала заложницей политики, об этом я говорил Михаилу Сергеевичу. А он мне отвечал: «Этого не может быть»! До 1987 года я ему доверял, считал его своим единомышленником, потом между нами произошел раскол, который дальше только усугублялся.
Сначала мы очень радовались приходу Горбачёва к власти, наконец-то, в стране появился новый молодой лидер государства. Но с другой стороны, его бесконечные разговоры с народом «о перестройке, гласности, демократии и ускорении», каждодневные трансляции этих разговоров по телевизору стали со временем набивать у простого народа «оскомину». На экранах телевизоров «процесс перестройки шел ежедневно», а лозунги не соответствовали реальной жизни, народ это понимал, и, выходя на улицу, в магазин, видел совсем другие картины — пустые полки магазинов… В то время у Михаила Сергеевича были многочисленные рабочие визиты, в зарубежных поездках он, под видом «нового политического мышления» заигрывал с Западом, поспешно шел на уступки во внешней политике, где-то из-за экономического кризиса, а порой и по непонятным для многих причинам. Там, на улицах, ему восторженно рукоплескали: «Горби! Горби!» — а здесь, на родине, у народа, напротив, нарастало разочарование в главе и политике государства.
Когда готовился доклад на апрельский Пленум 1987 года, Горбачёв, Шеварднадзе, Медведев и «главный архитектор» перестройки Яковлев предложили уйти от детального планирования, а это значило отмену госзаказа заводам, предприятиям, отмену социальных программ. Имея опыт руководства заводом, я понимал, что страна так жить не сможет. Такие резкие меры категорически нельзя было вводить: как в таких условиях будет работать промышленность, где искать заказы, как государство будет жить без налогов? Но «прорабы перестройки» полагали, что рынок все отрегулирует. Введение быстрых мер тогда удалось отложить до 1990-х годов.
В декабре 1989 года на II Съезде народных депутатов наша программа по реформированию экономики была в целом одобрена, но ее предлагалось доработать. Программа то дорабатывалась, то пересматривалась, шла закулисная борьба между сторонниками радикального и более умеренного варианта, предлагалось даже сделать из всех наработок одну программу. Ситуация политическая и экономическая в стране все более усугублялась. Я пытался найти взаимопонимание и поддержку у Горбачёва, ведь иначе моя дальнейшая работа в правительстве не имела никакого смысла. Много раз с ним встречался, убеждал, объяснял, но ему казалось, что все идет нормально, а я только «нагнетаю обстановку».
В декабре 1990 года я принял окончательное решение уйти из правительства. На IV Съезде народных депутатов СССР 19 декабря 1990 года, выступая с подведением итогов перестройки, я знал, что это мое последнее выступление. В завершение я сказал: «Перестройку в том виде, в котором она замышлялась, осуществить не удалось. Являясь одним из ее инициаторов, считаю себя, безусловно, ответственным за это». В зале было недоумение, до этого никто такие выводы не делал, думали, что «процесс перестройки идет» так, как рассказывал об этом по телевизору глава государства. А уже через год после моего выступления, 25 декабря 1991 года, деятельность Михаила Сергеевича была прекращена, Горбачёв зачитал заявление о своем уходе с поста Президента СССР.
При всем моем неуважении к Михаилу Сергеевичу, я думаю, что он не хотел развалить СССР, ситуация сложилась так, что Горбачёв не в силах был уже сохранить Советский Союз. Очень жаль, что такая могучая держава развалилась…


Орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени награжден член Совета Федерации Николай Рыжков. Июль 2014 г.

РЗ: Николай Иванович, а что вы считаете своей удачей? Что удалось сделать за время работы правительства, возглавляемого вами?
Мы потихонечку двигались к рынку и пытались его сделать регулируемым, как во всех развитых странах. В 1987 году был принят закон о государственном предприятии, перераспределивший полномочия между министерствами и предприятиями. Продукция, произведенная после выполнения госзаказа, могла реализовываться по свободным ценам. Предприятия, работающие на условиях самофинансирования, выпускали более половины промышленной и сельхозпродукции. Почти наполовину сократилось количество министерств и ведомств, во все отрасли народного хозяйства внедрялся хозрасчет. В сельском хозяйстве теперь было несколько форм хозяйствования: совхозы, колхозы, агрокомбинаты, арендные коллективы и крестьянские хозяйства.
Приведу некоторые цифры, характерные для экономики периода 1986–1988 годов. Производство продовольствия ежегодно увеличивалось на 5%, в основном за счет инвестиций. Была легализована частная деятельность, в кооперативном движении участвовало более 1 млн человек. Национальный доход за три года двенадцатой пятилетки вырос на 11%, промышленная продукция — на 13%. Объем капитального строительства вырос на треть. Когда я возглавил Совет министров СССР, золотой запас страны был около 600 тонн, а к началу 1990 года — почти 800 тонн. Прибавка в 200 с лишним тонн далась правительству большими нервами. В 1989 году страна была кредитоспособной. У страны была репутация платежеспособного партнера.
Хотя и прошло с тех пор много времени, не могу не сказать о больном для меня вопросе. Осенью 1987 года мы настойчиво ставили вопрос о реформе ценообразования, о переходе на новые цены — оптовые закупочные, розничные. Ведь многие отрасли промышленности, особенно предприятия сельскохозяйственной переработки, работали в убыток, и государство дотировало цены на хлеб, молоко, мясо. Была уже продумана система компенсационных мер. Жалею, что тогда настоять не удалось. Думаю, тогда это было своевременно, и для людей гораздо безболезненнее, чем «шоковая терапия» 1992 года, когда цены взлетели в сотни и тысячи раз.


В храме Петра и Павла, построенном на Прохоровском поле в Белгородской области, где в ходе оборонительной фазы Курской битвы состоялось историческое танковое сражение, определившее исход Второй мировой войны. Храм построен на народные деньги по инициативе Н.И. Рыжкова. На стенах храма нанесены имена более 10 тысяч воинов разных национальностей, погибших в этих кровопролитных боях. Н.И. Рыжков является председателем попечительского совета Государственного военно-исторического музея-заповедника «Прохоровское поле» — Третьего ратного поля России наряду с Куликовым и Бородинским.

Были и другие, внешние причины, мешавшие стабилизации экономической обстановки в стране: введение эмбарго на экспорт нашего оружия в целый ряд стран, падение цен на нефть на мировом рынке. Приходилось работать в условиях жесткого дефицита бюджета. Если в 1985 году дефицит составил 17 млрд рублей, то в 1989 году — вырос до 81 млрд рублей. Мы стремились всячески уменьшить дефицит, увеличить доходы государства и ограничить расточительность в столь сложный период реформ. Завершить 1990 год мы смогли с дефицитом в 58 млрд рублей. Уверен, несмотря на всю сложную политическую, экономическую ситуацию в стране, нам бы удалось сделать больше, если бы с самого начала правительство обладало необходимыми полномочиями и могло бы быть самостоятельным. Но наша самостоятельность была ограничена контролем партии и депутатов — Верховным Советом СССР. Народные депутаты, разбуженные разрешенной гласностью, тонули в бесконечной трибунной критике всего и вся, а оппозиция, разгоряченная митингами и боровшаяся за власть, выступала за немедленные преобразования. До 1990 года, хотя и трудно было, шло движение вперед.
Анализируя этот период, прожитый вместе со страной, думаешь, а сколько же еще неудач, невзгод, «шараханий» и «преступных шагов» властей и новых потрясений предстояло вынести нашему народу в будущем, в те ближайшие 10 лет после 1990 года… Впереди были: либерализация цен, инфляция, развал административной системы, финансовый кризис — кризисный процесс грозил стать нерегулируемым… История не терпит сослагательного наклонения, время покажет, а история все и всех рассудит.

Текст: Татьяна Чемоданова
Фото: Кристина Гизатулина, личный архив Н.И. Рыжкова