«Невидимый убийца» — это звание закрепилось за радиацией с того самого момента, как человечество смогло осознать, какую опасность таит в себе всепроникающее ионизирующее излучение. Слово «радиация» сразу вызывает к жизни страшные образы Фукусимы, Чернобыля, Хиросимы и Нагасаки… Кажется, что страшные трагедии, пережитые человечеством, — где-то «давно и далеко», и с нами такого точно не случится. Но на самом деле радиационная опасность ближе, чем кажется, — уверен Владимир Елин, руководитель проекта «ДО-РА», председатель Совета директоров ПАО «Интерсофт Евразия». Персональными дозиметрами компания Елина занялась относительно недавно, но он убежден, что нашел свою золотую жилу.

— Рынок портативных дозиметров, на первый взгляд, — очень узкий сегмент глобального рынка различных приборов и гаджетов. Можно ли здесь вообще заработать, каков его объем, состояние, прогноз на перспективу?

— На самом деле рынок портативных дозиметров-радиометров для контроля влияния на организм человека ионизирующего излучения (далее — ИИ) в современном техногенном мире достаточно велик. По оценке маркетологов японской компании Star Systems, сделанной для нас еще в 2013 году, рынок дозиметров составлял порядка 10 млн единиц при 25%-м росте в год для всех ключевых рынков: Юго-Восточной Азии, Южной и Северной Америки, Европы и СНГ. Причем данная оценка производилась лишь с учетом того, что в ряде развитых экономик определенное место в энергетике занимают АЭС. При этом было замечено, что с начала эксплуатации первых блоков АЭС ядерную отрасль преследуют более или менее крупные аварии с угрожающей частотой в 6–8 лет! Однако данный маркетинг не учитывал применения делящихся материалов и источников ИИ в диагностической и профилактической медицине, кроме того, использующей рентгеновское излучение при диагностике, например при флюорографии, стоматологии, травматологии. Также никто из маркетологов не учитывал факторов международной напряженности — ведь стратегический потенциал государств «ядерного клуба» на порядок превышает мощность действующих и строящихся атомных блоков. Тем более никто не принимал во внимание возросшую активность террористических группировок, мечтающих о так называемых «грязных» бомбах. Так что если оценивать рынок персональных дозиметров-радиометров с учетом факторов международной напряженности и потенциальных конфликтов, медицинской радиологии, получится, что он просто неисчерпаем. А с учетом миниатюризации самих устройств, способных надежно контролировать окружающую среду по фактору ИИ прямо со смартфона, рынок может быть равен количеству выпускаемых смартфонов, то есть более 1 млрд единиц в год.

— Зачем обычному человеку дозиметр?

— Человеку дозиметр-радиометр нужен прежде всего для его личной радиационной безопасности, для постоянного мониторинга окружающей среды, продуктов питания, жидкостей и предметов обихода, чтобы не употреблять зараженные изотопами продукты, пагубно влияющие на его иммунитет даже на генетическом уровне. Ведь у человека нет рецепторов, способных воспринимать ионизирующее излучение, а поэтому в современном мире ему просто необходимо иметь так называемое «седьмое чувство», предупреждающее человека о радиационной опасности. Ведь шесть чувств, включая интуицию, ему уже даны самой природой. Поэтому мы для своего проекта «ДО-РА» зарегистрировали специальный международный брэнд для бытовых дозиметров-радиометров — «7-е чувство».

— Радиационная опасность. Где она подстерегает рядового человека?

— Радиационная опасность нас может подстерегать где угодно! Ведь радий — наиболее распространенный на Земле и в земной коре радиоактивный элемент (в частности, полураспад радия-226 всего-то 1602 года), — может легко создать проблемы. Опасность может таиться в старых приборах, картинах, во флуоресцентной подсветке, в отделочном граните и мраморе, в глине и соответственно в обычной кафельной плитке на кухне, в ванной или в туалете. Радиоактивные материалы — пусть даже фон превышен незначительно — постоянно воздействуют на наш организм. И самое неприятное в том, что со временем эффект этого воздействия накапливается, повышая тем самым риски заболевания различных органов человека. Всё это показано и доказано наукой радиологией. Безопасный для человека уровень зафиксирован в НРБ-99 — Нормах радиационной безопасности РФ.
Производная радия — газ радон, может присутствовать в обычной питьевой воде из артезианских скважин, которые люди бурят на своих дачных участках. Он может подниматься из глубин, например, по карстовым полостям или трещинам горных пород, попадать таким образом в подвалы жилых домов. При систематическом воздействии он способен вызвать рак верхних дыхательных путей.

— Насколько остро стоит проблема радиационной загрязненности в целом по миру?

— Особенно остро проблема радиационного загрязнения стоит в странах, где есть АЭС, на которых были крупные аварии. Например, в районе Чернобыльской АЭС и на прилегающих территориях, значительно превышающих 30-километровые охранные зоны. В Японии, на Фукусиме, и в других странах, таких как США или Великобритания, где ранее происходили менее масштабные, но всё же значительные катастрофы, повлекшие заражение обширных территорий радиоактивными материалами. В этом смысле и Россия не исключение, ибо есть места, где небезопасно жить и работать именно из-за высокого радиационного фона.

— В чем уникальность вашей продукции — дозиметров-радиометров «ДО-РА»?

— Ответ простой: во всем. До меня идея, которая, казалось бы, лежала на поверхности, не была запатентована никем в мире. К сегодняшнему дню у меня имеются патенты в России, Белоруссии, Украине, Японии, США, Китае, Корее, Индии и Евросоюзе. Причем всё — от дизайна твердотельного детектора ионизирующего излучения, технологии его производства, схемотехники, электроники считывания до семейства программ управления дозиметром-радиометром — уникально. Имеются патенты на изобретения и полезные модели, программные коды для всех ключевых операционных систем защищены авторскими свидетельствами в ФИПС. Возможно, мы единственные в мире, кто обладает полноценным набором технологий для бытовых компактных дозиметров-радиометров полного цикла, то есть для самой большой ниши дозиметрии мирового рынка.

— Вы ориентируетесь прежде всего на внутренний или внешний рынок?

— Наш продукт «ДО-РА», конечно, имеет определенные перспективы на внутреннем рынке Таможенного союза и стран СНГ, но это не более 3–5% от потребностей мирового рынка. Максимальны его возможности на мировом рынке, и прежде всего в ключевых экономиках мира, таких как Америка, Канада, ЮАР, Германия, Франция, Италия, Англия, Япония, Корея, Китай, Малайзия, Австралия. По мнению маркетологов, там сосредоточено до 97% наших потенциальных потребителей: от частных лиц и компаний до государственных органов и профильных заказчиков в энергетике и безопасности.
Хотя в последнее время, после двух международных ядерных выставок — WNC-2016 в Финиксе, США, и WNE-2016 в Париже, Франция, — у нас появились как статусные отечественные заказчики на наши технологии, так и зарубежные партнеры. Причем предложения об интеграции наших разработок поступают даже от производителей холодильников, кондиционеров, медицинского оборудования, автомобилей и так далее.



— Хорошо, с бытовыми дозиметрами более или менее разобрались. А где работают дозиметры, если говорить об их промышленном применении?

— Дозиметрия постоянно применяется в отраслях, где существует оборот радиоактивных материалов. В первую очередь это добыча, переработка и применение таких радиоактивных материалов, как уран, плутоний и др. Обычно системами дозиметрии оснащены все контуры безопасности атомных энергетических блоков — АЭС, урановых и иных рудников, медицинских центров, где используются изотопы для диагностики, например внутренних органов и систем жизнедеятельности человека. Дозиметрия применяется в войсках радиационной, химической и биологической защиты, в таможенной службе и МЧС, в РЖД и авиации для пресечения незаконной перевозки делящихся радиоактивных материалов. Существует большая международная программа «О нераспространении ядерных и делящихся материалов». Как ни странно, по нормам ICAO — Международной организации гражданской авиации — каждая стюардесса и пилот гражданской авиации обязаны иметь компактный дозиметр для контроля воздействия космической радиации на организм человека. Существует также жесткая профессиональная норма налета авиаперсонала — не более 800–900 часов в год, при превышении которой летный персонал обязан пройти обследование и получить разрешение на дальнейшие полеты. Это очень важно, ибо радиация угнетает иммунную систему здорового человека, а воздействуя на не очень здоровых людей, еще и способствует активизации хронических заболеваний.

— Расскажите подробнее о вашей компании, ее развитии и месте на рынке.
— Компания ПАО «Интерсофт Евразия» была основана мной в 2010 году и начала свою работу как раз в связи со стартом проекта «ДО-РА» в сентябре 2011 года, тогда же она была зарегистрирована как резидент иннограда Сколково. А уже в ноябре 2011 года компания получила свой первый грант в $40 тыс. для реализации проекта «ДО-РА», успешно пройдя экспертизу российских и зарубежных специалистов. Правда, к тому моменту мы уже вложили в этот проект $200 тыс. собственных средств (в ценах 2011 г.). А еще через 2 года мы получили грант в $1 млн, вложив собственные инвестиции к тому времени до $1 млн. В итоге, благодаря поддержке Фонда Сколково, командой «Интерсофт Евразия» была создана целая линия компактных индикаторных и измерительных приборов, работающих со всеми ключевыми мобильными платформами, такими как: iOS, Android, WP, а также со стационарными ОС: MacOS/Linux/Windows, то есть со всеми смартфонами и компьютерами. В настоящее время нами ведется подготовка к производству моделей «DO-RA.badge» с габаритами кредитной карты и толщиной всего в несколько миллиметров. В портфеле заказов компании несколько десятков тысяч изделий «ДО-РА» для физических и юридических лиц. Текущая информация для физических лиц имеется на сайте https://intersofteurasia.ru, разместить свой заказ можно через бесплатное приложение DO-RA из App Store, Google Play или WP Market, скачав его на собственный смартфон.
В настоящее время мы как раз активно ищем инвестора для активизации производственной составляющей проекта у одного из крупнейших производителей бытовой электроники на Тайване.

— А как вообще возникла идея заниматься именно дозиметрами?
— Говорят, случайность — это непознанная закономерность. Но именно благодаря случайности я занялся инновациями, и в частности разработкой устройств для дозиметрии. Всему проекту «ДО-РА» сначала предшествовали события на АЭС Фукусима-1, где 11 марта 2011 года произошла авария, повлекшая за собой заражение радиоактивными материалами окружающей среды: земли, воды и воздуха. Шлейф от аварии быстро добрался от Японии до Америки, Юго-Восточной Азии и России. И в результате написания событийной статьи на тему «Наш радиоактивный мир» родилась идея интегрировать дозиметры в наиболее распространенные у населения Земли личные мобильные устройства, такие как телефоны и смартфоны, для удобства использования. Далее дело техники: патентный поиск, написание самой заявки на патент и технические процедуры по прохождению экспертизы заявки на патент в ФИПС и, собственно, чуть позже выдача первого патента по проекту «ДО-РА», с которым я и пришел в Сколково.


— Какие технологии используются сегодня для производства дозиметров?

— На сегодняшний день в системе построения дозиметрической техники имеются различные технологии, разделенные на три ключевых компонента: во-первых, это детекторы ионизирующего излучения, фиксирующие гамма-, бета-, альфа- и рентгеновское излучение в зависимости от их исполнения. Во-вторых, это электроника чтения, фиксирующая и обрабатывающая сигналы от детекторов ИИ. И в-третьих, это специальные компьютерные приложения — программы управления электроникой чтения в дозиметрах-радиометрах. Наиболее известный в мире детектор ионизирующего излучения — это счетчик Гейгера-Мюллера (далее Г-М). В быту иногда его именем называют целый прибор, что в корне неверно. Тем не менее счетчик Г-М достаточно архаическая, хотя и вполне надежная технология, изобретенная более 100 лет назад, в 1908 году, и до сих пор занимающая до 98% рынка дозиметрических приборов. Мы ее называем «ламповой» технологией. Также в дозиметрии существуют детекторы ИИ на основе сцинтилляторов с фотоумножителями, когда в специальной среде при прохождении частицы возникает свет, а затем происходит умножение фотонов для фиксации ИИ. Есть и другие типы детекторов ИИ, но всё не перечислишь. И наконец, существует класс полупроводниковых детекторов ИИ, так называемых (как правило это т.н. PIN-диоды), которые позволяют регистрировать ионизирующее излучение по величине импульса тока в детекторе. Полупроводниковая технология наиболее перспективная, как по своей точности измерения ИИ, так и по компактности, эффективности, сравнительно долгому сроку службы. Такую компактную технологию возможно интегрировать во все мобильные средства связи, как, например, смартфоны и коммуникаторы. Тогда получается эффект два в одном: мобильный телефон и дозиметр-радиометр. Кстати, приставка «радиометр» — функция прибора показывать текущую мощность дозы (радиационного фона), а функция «дозиметр» — показывать собственно набранную человеком дозу ионизирующего излучения.
— Не кажется ли вам, что вы слегка поторопились со своим проектом? Атомная энергетика, в среднем по миру, редко где превышает 20% генерирующих мощностей. Чтобы ситуация изменилась, должны пройти годы…

— Не думаю, что с проектом мы поторопились, ведь, как ранее говорилось, радиационный риск буквально витает в воздухе вокруг нас, будь то офисные и жилые помещения, вылазка на природу или полеты на рейсовом самолете на отдых или в деловую командировку. В техногенной цивилизации нашего уровня развития риск получить избыточную дозу ИИ преследует нас буквально по пятам, а пусть и редкие аварии на АЭС — это лишь часть мирового ландшафта. И потом, технологии контроля различных вредоносных техногенных и природных факторов быстро совершенствуются, развитие компактных детекторов во всем мире — очень перспективная тема, формирующая рынок на горизонте нескольких лет в миллиарды подобных устройств, контролирующих не только радиацию, но и вредные химические соединения, и качество воздуха, воды и в целом окружающей среды.

— В России всего десяток АЭС и несколько исследовательских центров с научными реакторами малой мощности. Кто должен стать основным потребителем вашей приставки к смартфону?

— Фактически все перечисленные вами объекты, а заодно и люди, работающие на них, а также органы МЧС, Таможни, МВД и других служб и ведомств нуждаются в подобной компактной, современной технике, при том российского производства. Кроме того, подобные изделия, повторюсь, за счет компактности, дешевизны, качества и точности измерения могли бы попасть во все домохозяйства России и мира как инструмент контроля радиационной безопасности населения от проникновения делящихся материалов в их среду обитания, бытовые вещи и продукты питания или на случай аварии. На сегодня в России существует программа импортозамещения, и мы надеемся, что соответствующие ведомства разместят заказы на производство российских инновационных изделий.

— Есть ли у вас наработки на перспективу, разрабатываются ли новые модели — более точные, более компактные?

— Мы постоянно создаем собственный научный задел, в том числе области дозиметрической техники и ее компонентов. Изменения и значительные улучшения нами патентуются в России, а затем, пройдя международную процедуру PCT на изобретательский уровень и новизну, патентуются за рубежом. Так, нами запатентовано устройство дозиметр-радиометр-спектрометр, способный не только измерять уровень радиационного фона, но и идентифицировать типы изотопов, что крайне важно в быту и для специальных задач при решении безопасности гражданского населения, и для иных целей. В настоящее время оформляется заявка на патент компактных устройств по обнаружению радона в воздухе и в жидких средах на основе наших, но глубоко усовершенствованных разработок.

— У вас более 50 патентов. Каково это — быть изобретателем в России?

— В настоящее время у меня уже около 60 патентов в России и за рубежом, наша интеллектуальная собственность охраняется во всех ключевых экономиках мира. Можно сказать, что я втянулся в изобретательский процесс и пишу заявки на один-два патента в месяц. Закон жанра: начал изобретать, не останавливайся ни на минуту, а то конкуренты возьмут за близкий прототип твое же изобретение и сделают его лучше. В этом смысле расхожее выражение: «Лучшее — враг хорошего» идеально подходит для процесса изобретательства. В общем, работа сложная, но интересная, хотя и поглощает уйму времени.
Но это только одна сторона медали изобретательства, другая, менее известная, но более опасная сторона, — возможность попасть под так называемый «патентный троллинг» или зарегистрировать изобретение, имеющее пороговое, незначительное число отличий от уже кем-то изобретенного, но не выявленного объекта интеллектуальной собственности в результате патентного поиска. И тут начинаются судебные тяжбы с конкурентами. Мы как раз уже участвуем в одном таком процессе, но надеемся победить конкурентов с нашими более ранними изобретениями.

— Сейчас очень много говорят о построении «экономики знаний». Как вы считаете, какие шаги должна предпринять Россия, чтобы в нашей стране началось это строительство? Может ли вообще быть построена подобная экономическая модель в России?

— Россия — самая образованная страна в мире, поверьте мне, я объехал более 50 стран, поэтому знаю это не понаслышке. У нас в России живут обычные, но от природы очень талантливые люди. Я жалею, что проект Сколково был запущен так поздно. Если бы что-то похожее было создано у нас в 90-х годах, то большая часть интеллектуалов, работающая сегодня на Google, Microsoft и Intel, спокойно создавала бы экономику знаний здесь, в России. А не в Санта-Кларе, Бостоне, Цюрихе или Токио.
Обратите внимание на наше российское вооружение. Оно ведь реально —лучшее в мире. А это и есть часть той самой «экономики знаний», правда, для защиты Отечества, а не для удовлетворения потребительского спроса всё более придирчивого населения к технологиям и дизайну бытовых изделий. Поэтому я верю в Россию и в построение здесь «экономики знаний» высшей пробы! Главное — вернуться к слегка модернизированной, но старой советской системе образования, которая заставляла думать, а не угадывать, как сегодня получается на ЕГ. Поэтому кадры того времени до сих пор ценятся по всему миру, невзирая на их возраст.