Начинать с цифр — не принято. Считается, что это убивает интерес читателя к материалу. В начале статьи нужны факты из разряда «занимательных» — например, что территория Завода имени Свердлова так велика, что на ней свободно поместится город Суздаль. Или что на этом предприятии производится самая мощная взрывчатка на свете. И хотя всё это действительно так, самое интересное в этой истории именно цифры. Судите сами.
2010 год. Объем производства — 5 миллиардов рублей. Кредиторская задолженность предприятия — почти 2 миллиарда. Треть этих долгов — около 700 миллионов — просрочена. 250 миллионов — долги перед налоговой, 300 миллионов — за газ. Выработка на одного работающего 850 000 рублей в год. Счета блокированы, от банкротства завод спасает только статус казенного предприятия и государственные субсидии — 160 миллионов рублей ежегодно.
2015 год. Объем производства вырос вдвое и составил 10,5 миллиарда рублей. Просроченная задолженность погашена. Завод отказался от государственных субсидий. Запущено тринадцать новых производств, проведена модернизация старых. Платежи по налогам и сборам выросли до 1,26 миллиарда и перечисляются регулярно. Средняя зарплата на предприятии выросла с 14 до 30 тысяч, а выработка на человека увеличилась на 150% и составляет 2 136 000 рублей. При этом полностью сохранена социальная сфера, работают профилакторий и детский лагерь, стадион и Дворец культуры.
Примечательно, что всё это происходит в российской глубинке. Город Дзержинск — 400 километров от Москвы и 40 от Нижнего Новгорода. Но — обо всем по порядку.




ВСЕМ ВЫЙТИ ИЗ КРИЗИСА
Конечно, это был вызов. К 2010 году на предприятии сложилась удручающая ситуация. Почти 2 миллиарда долгов, все счета заблокированы... Первое, что пришлось сделать, — сесть и составить детальный план финансового оздоровления, рассчитанный на год. Это был план жесточайшей экономии. Экономили на всем, начиная от скрепок, бумаги, командировок... Одновременно мы проанализировали технологии и производство, пытаясь понять, как сэкономить на сырье, где можно усовершенствовать производственный процесс. План был утвержден в Минпромторге, и мы не отступили от него ни на шаг. Было трудно, но реализация этой программы дала возможность за два года погасить всю задолженность. Уже в 2012-м завод отказался от субсидий и начал приносить прибыль. Это был колоссальный рывок. Меня многие спрашивают: «А что ты сделал?» На самом деле всё просто: у завода были огромные внутренние резервы, а у меня — опыт кризисного управления. Это сочетание и позволило нам стабилизировать ситуацию.

Давайте все-таки поподробнее, проблемных предприятий в стране хватает, и Ваш опыт может быть полезен другим...
Просто скопировать наш антикризисный план вряд ли у кого-то получится. Завод имени Свердлова — уникальное предприятие. И по типу производимой продукции, и по объемам производства, и по внутренним резервам… Но если глобально смотреть, план финансового оздоровления состоял из двух больших частей. Первая — замена низкорентабельных производств высокорентабельными. Вторая — модернизация производства и сокращение издержек.
Начали с конверсионных производств, которые были в огромном количестве организованы в 90-е годы. Я напомню: основная специализация нашего предприятия — взрывчатка и снаряжение боеприпасов. А завод выпускал стиральные машины, водонагреватели, овощесушилки — целую гамму товаров народного потребления, и все они были нерентабельными. К тому моменту, как завершился «год оздоровления», у нас была готова стратегия развития предприятия, в рамках которой мы заменили производство низкорентабельных товаров на выпуск высокомаржинальной продукции. Спасением стала промышленная химия. Мы оценили возможности собственного химического производства, посмотрели, какие химические продукты востребованы на рынке, какие из них не производятся в России. Потом свели эти данные в единую «картину мира» и поняли, куда развиваться. Так появились присадки для дизельного топлива, повышающие цетановое число (аналог октанового числа у бензина), детонирующие шнуры для нефтегазовой промышленности, пронит — это сложные нитроэфиры, которые используются как топливо. Аналогичных производств в России не существует.
Мы заняли пустующие ниши, стали фактически монополистами и начали зарабатывать.




ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ДЕНЬГИ
С 2010 по 2015 год за счет средств федерального бюджета у нас было реконструировано шесть объектов капитального строительства. Общий объем инвестиций составил 3 миллиарда 840 миллионов рублей. Мы создали еще четыре производства, которые в России отсутствовали, — это красный фосфор, это полиарилаты, это антрацен и стронций. Ну и про основную нашу специализацию забывать нельзя, наш завод — единственное предприятие, которое выпускает все виды бризантных взрывчатых веществ и составы на их основе. Октоген и гексоген во всем мире мало кто выпускает. Кстати, основные средства нам были выделены именно на модернизацию октогенового производства. Потому что это самое мощное взрывчатое вещество, которое используется во многих составах, и самое глав- ное — оно используется как компонент твердого ракетного топлива для ракет. «Булава», «Яр», «Циклон», «Тополь-М» — все эти ракеты летают на октогене. Это уникальное производство, у нас на нем заняты 800 человек.
На заводе полностью модернизировано кислотное хозяйство. 1 июля, в день столетия завода, будет торжественный запуск этого производства. Мы смонтировали уникальное немецкое оборудование, на сегодняшний день это самое современное кислотное хозяйство в России. Буквально чудом успели всё закупить до обвала курса рубля.
За 5 лет модернизировалась и заводская инфраструктура, была проведена децентрализация энергетики. Мы посчитали, что у нас в структуре себестоимости доля энергозатрат составляла 35% (в Европе этот показатель укладывается в 5%), мы фактически отапливали атмосферу. Потери пара высокого давления при транспортировке составляли 40%. Это происходило потому, что на весь гигантский завод в советское время была построена одна огромная установка по производству азота, одна огромная установка по производству сжатого воздуха и пара. И всё это транспортировалось по цехам, для чего были проложены десятки километров трубопроводов, которые со временем пришли в негодность. Сейчас возле каждого цеха стоит мобильная азотная установка, и себестоимость азота сразу в 6 раз снизилась. Компрессоры для сжатого воздуха поставили при каждом цехе — опять экономия. Постепенно приближаемся к европейским показателям.



НАУКА И БИЗНЕС
Как только было принято решение развивать промышленную химию — стало ясно, что нам необходим свой научно-технический центр. Мы его создали, там работают 100 человек, и НТЦ полностью себя оправдал. За пять лет у нас было реализовано 12 опытно-конструкторских работ (ОКР) на общую сумму почти 800 миллионов рублей. Все эти ОКРы легли в основу реализации инвестиционных проектов, мы их все реализовали в промышленном производстве.

Есть научные разработки, которые не стыдно миру показать?
Конечно, только не обо всех можно рассказывать. Но вот хороший пример — недавно нами разработан взрывчатый состав, не имеющий аналогов в мире. Этот состав обеспечивает уникальные параметры бронепробития. Наши западные «коллеги» пока об этом даже мечтать не могут, чтобы противотанковый выстрел при прямом попадании пробивал полтора метра брони. Мы также смогли наладить у себя на заводе производство самого мощного взрывчатого вещества на планете, оно называется CL-20. Это вещество могут синтезировать лишь несколько стран в мире, в число этих стран теперь входит и Россия. И подобных наработок у нас очень и очень много.



КРЕДИТ ДОВЕРИЯ
Самые высокие проценты у нас в стране — не банковские. Кредит доверия от своих сотрудников — вот что было труднее всего получить. И не отдать его было нельзя, я шел «ва-банк». Масштабные изменения были бы невозможны, если бы не удалось найти поддержку в коллективе. С самого начала ситуация казалась безвыходной: «пришел мальчик», «еще один москвич на нашу голову, посидит и уедет…» — такие были настроения. Хоть я в Сибири вырос и работал в нефтяной отрасли, но сюда-то я пришел с должности заместителя руководителя федерального агентства. Для них я «еще один чиновник из Москвы». А мне, после пяти лет кабинетной работы, было очень важно поработать в живом коллективе. Доказать и себе, и людям, что я могу. Поэтому я проехал каждый цех на заводе и везде просил об одном: «Коллеги, дайте мне, пожалуйста, кредит доверия. Если в течение года я не оправдаю ваше доверие, я уйду».
Примерно такой же разговор состоялся и с губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым. Я к нему приехал с просьбой помочь разблокировать счета завода. Он начал звонить в налоговую, в местное отделение «Газпрома», и везде один и тот же ответ: «На заводе директора меняются как в калейдоскопе, опять пришел какой-то мальчик…» Я тогда вынужден был сказать: «Валерий Павлинович, дайте мне шанс. Как я вам могу доказать свою состоятельность, если у меня руки связаны? Мне нужен всего год». Уговорил. Когда первый год прошел, люди почувствовали сдвиги — стало гораздо легче. Коллектив поверил, включился, и в 2012 году мы уже с прибылью сработали. Знаете, у нас на заводе очень сильные традиции, почти в каждом цехе есть семейные трудовые династии. Родители ведут детей, дети ведут внуков. Есть ряд династий, которые по 80 лет на заводе работают. Сейчас мы альбом готовим к 100-летию предприятия. Я понял, что это надо непременно сохранить, потому что наш завод силен традициями, силен духом, пропитанным мощью и историей. Что бы я мог один сделать, если бы не было поддержки коллектива? Да ничего. А когда коллектив доверяет — каждый в коллективе выкладывается «по полной», горы можно свернуть.





НЕПРОФИЛЬНЫЕ АКТИВЫ
Одним из важнейших наших достижений я считаю то, что нам удалось сохранить всю социальную сферу. Ни у одного предприятия в городе больше нет такого количества социальных объектов. Заводу принадлежат: Дворец культуры, гигантский стадион, санаторий- профилакторий, лагерь, туристическая база, несколько магазинов, рестораны. Когда я пришел, это всё было выставлено на продажу, период был такой, что действительно предприятию невозможно было всё это содержать. Я дал гарантии коллективу, что ни один объект из социальной сферы не будет продан, пока я директор. Всё это создавалось десятилетиями. 75 миллионов рублей потратил завод на социалку в 2010 году. Сегодня мы тратим 25 миллионов, и тоже благодаря модернизации. Вот, например, заводской санаторий-профилакторий. Он расположен в уникальном месте, там собственный минеральный источник, природа великолепная. Но топился он углем, и комфортабельным был, наверное, только по довоенным меркам — один туалет на этаж... Мы провели туда газ, став первым в области предприятием, газифицировавшим объект за свой счет. Отремонтировали капитально, санузел теперь в каждом номере есть. То же самое со стадионом, перестроили весь. Сегодня 500 детей заводчан занимаются на стадионе. Дворец культуры отремонтировали к столетию завода. А детский лагерь у нас теперь 6 миллионов рублей зарабатывает, прибыльным стал. Я поставил жесткое условие руководителям всех структурных подразделений социальной сферы — выйти на точку безубыточности, и они все начали работать и зарабатывать. Практически все наши «непрофильные активы» вышли на самоокупаемость. Зато каждый год, когда с руководителями профсоюзов мы объезжаем коллектив (весь февраль на это уходит, но это традиция), я людям в глаза могу смотреть, потому что их ни разу не обманул. Особенно все благодарны за объекты социальной сферы. В городе много крупных предприятий, и ни у кого ничего не осталось. А у нас на заводе все лечатся бесплатно, отдыхают бесплатно. Я дрался за это, чтобы людям в глаза смотреть не стыдно было.



КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ
Проблем с кадрами у нас нет. Вообще. Мы единственное предприятие Дзержинска, которое имеет возможность трудоустраивать на работу молодых. В 1927 году был образован Дзержинский химический техникум им. Красной Армии для подготовки профессиональных кадров по нашим снаряжательным специальностям. Сегодня техникум практически полностью на нашем обеспечении. В прошлом году был подписан трехсторонний договор совместно с Нижегородской областью и Российской Федерацией о создании на базе техникума ресурсного центра. Сколько вкладывает завод, столько же вкладывает и область, и РФ. В техникуме учатся 1300 человек, и каждый год после техникума 30–50 молодых специалистов трудоустраиваются на завод.
Еще у нас в Дзержинске есть филиал Нижегородского политехнического института. По моей инициативе в 2010 году на базе политеха была создана кафедра совместно с заводом Свердлова, которая готовит для нас специалистов по всем основным направлениям спецхимии. И третье — это Казанский технологический университет, с которым также у нас есть договоренность по обучению кадров. У нас на территории завода собственный центр переподготовки кадров, через который ежегодно проходят тысячи людей. А техникум им. Красной Армии и политехнический институт — это основная кузница наших кадров. Вы знаете, сейчас идет реформа образования, многие техникумы сокращают. Но мы свой отстояли. Я лично ездил к министру образования Нижегородской области, просил и отстаивал. Только благодаря тому, что мы создали учебный центр, мы вложили туда 10 миллионов, 10 — Нижегородская область и 10 — Российская Федерация, техникум ожил. Закупили самое современное учебное оборудование, чтобы было видно, где и как происходят химические процессы. Студенты счастливы. И теперь мы твердо уверены в том, что у нас дефицита кадров не будет. А это технические специальности, они самые востребованные.



А рабочие специальности — токари, фрезеровщики?
Тут завод может позволить себе выбирать сотрудников. У нас сотни людей в очереди стоят, на собеседование без записи не попасть. Со всех других заводов к нам бегут, потому что у нас зарплаты высокие. 30 тысяч средняя по предприятию. Каждый год на всех городских и областных конкурсах профессионального мастерства «Золотые руки» мы традиционно занимаем лидирующие места.

ЗАВОД И ГОРОД
В Дзержинске не стоит вопрос, что было раньше — город или завод. Всё ясно по датам: завод в этом году отмечает столетие, а городу Дзержинску — только 85. В 2011 году я выиграл выборы в Законодательное собрание Нижегородской области. Пять человек от завода были избраны в Городскую Думу города Дзержинска. Город маленький, завод большой, поэтому мы активно участвуем в политической жизни. Меня часто спрашивают, что дает работа депутата? Возможность эффективнее отстаивать интересы завода и коллектива.



Сейчас город помогает? Или Вы больше помогаете городу?
В основном сейчас мы помогаем городу. Городу сейчас тяжело в финансовом плане, и поэтому ни одно крупное городское событие не обходится без участия завода. Это и генеральная уборка, и уборка улиц, прилегающих к заводу, выделение техники и транспорта, это проведение всех праздничных мероприятий в городе. Мы отремонтировали за свой счет проспект Свердлова, а сейчас мы реконструируем полностью улицу Сухаренко и разбиваем к столетию там парк (Михаил Федорович Сухаренко — дважды Герой Социалистического Труда, генеральный директор завода, который возглавлял его 27 лет, с 1960 по 1987 год. — Прим. ред.). А еще есть пять депутатов-заводчан, каждый в своем округе работает и выполняет огромное количество просьб от горожан.

И они со всеми просьбами идут в вашу приемную?
Да, идут на завод и в общественную приемную. Стадион постоянно задействован для городских мероприятий, Дворец культуры… Депутатская группа Завода имени Я.М. Свердлова у нас самая значимая в Городской Думе, самая объективная и активная. Нам доверяют, потому что у меня и у моих коллег нет бизнеса в городе, у нас есть только коллектив и завод. Все это видят, поэтому и в городе такое доверие и уважение. Кроме этого, мы очень много занимаемся благотворительностью. С 2010 года поддерживаем абсолютно все садики и школы, которые находятся в наших округах. В прошлом году меня губернатор наградил медалью «Благотворитель земли Нижегородской», и все 5 лет я получаю награды администрации города Дзержинска в номинациях «Дети — наше будущее» и «Милосердие». И, конечно, я считаю, что эти звания принадлежат всему коллективу завода, людям.

НОВАЯ ПЯТИЛЕТКА
Не буду лукавить, приятно видеть, как то, что ты задумал, воплощается в жизнь, приносит пользу людям и стране. Поэтому для меня не стоял вопрос, хочу ли я остаться на заводе еще на 5 лет. В прошлом году мой контракт был продлен до 2020 года. И вот тут у нашей команды действительно — «планов громадьё». Одна только инвестиционная программа на будущую «пятилетку» — 8 проектов на сумму 6 миллиардов рублей. Не считая финансирования в рамках федеральных целевых программ, а это еще 9 миллиардов рублей. Большая часть этих денег будет потрачена на создание уникального производства — ничего подобного в России еще не строили. Мы будем производить арамидные волокна нового поколения — это в буквальном смысле космические технологии. Проект курирует академик Юрий Михайлович Михайлов, вы знаете, он отвечает за науку в Военно-промышленной комиссии. Это абсолютно инновационное химическое производство. Там и водород, там и хлор, там и фосген, и очень много химических продуктов, на базе которых можно строить новые производства.
Основное применение арамидов — изготовление корпусов ракет. Вторая сфера применения арамидов — средства индивидуальной защиты, бронежилеты и каски. Характеристики новых арамидных волокон гораздо выше, чем у западных образцов.

То есть это «КЕВЛАР+», следующее поколение?

Это уже даже не кевлар. Сравнительный анализ по параметрам всех существующих на сегодня арамидов показывает, что наши арамидные волокна превосходят все западные образцы.
Но это военная тематика, а есть еще и гражданское производство. Планы не могу даже наполеоновскими назвать, они выше. Сейчас мы рассматриваем два десятка проектов, которые могут быть реализованы в течение ближайших пяти лет. Например, договорились о переносе к нам мобилизационных мощностей московского нефтемаслозавода — его закрывают в Москве, в центре города. Это 10 видов эксклюзивных масел и смазок, которые используются в подлодках, вертолетах, самолетах.



У меня ощущение, что на Дзержинске свет клином сошелся...
Да нет, всё проще. Таких площадок, как наша, в стране мало. Уникальное географическое расположение, развитая инфраструктура, обеспеченность энергией, мощная научная база и высокий кадровый потенциал — вот наше преимущество. Плюс, за прошедшие пять лет мы всё в порядок привели основательно. Какие у нас площади — вы сами видели. Пора думать о будущем, возможностей у нас на всё хватит.





Виктор Иванович Громов
отдал Заводу имени Свердлова всю жизнь. 17-летним мальчишкой он пришел сюда учеником слесаря и вырос до руководителя производства. Под его началом работало три заводских цеха. Сегодня он — смотритель заводского музея, хранитель истории предприятия, большая часть которой — 60 лет из 100 — прошла на его глазах. Но и первые 40 лет, прошедшие без его участия, Громов знает, как никто больше. Его память хранит массу дат и фамилий, а в рассказах Виктора Ивановича оживает не просто история завода — история большой страны.




ГОРОД, РОЖДЕННЫЙ ВОЙНОЙ
Парадокс, но если бы не было Первой мировой войны — не было бы завода. Не было бы завода — не было бы и города…
1915 год. Полыхает Первая мировая. Успехи первого года войны обернулись для Российской империи «Великим отступлением» — потеряна Галиция, Польша и часть Прибалтики. Измотанная отступлением русская армия испытывает жесточайший «снарядный голод» — порой на позициях стоят орудия, у которых в запасе всего 3–4 выстрела… Фронт неумолимо приближается к Петрограду. Есть риск, что Охтинский пороховой завод, на котором скопилось большое количество взрывчатки, станет объектом диверсии. В этих условиях правительство принимает решение о переносе производства взрывчатых веществ вглубь страны — подальше от линии фронта и густонаселенных территорий. Поиск подходящей площадки ведется сразу в нескольких местах: под Москвой, на Клязьме, в лесах под Нижним Новгородом и южнее — вниз по течению Волги. В итоге побеждает Нижегородская губерния. Экономическое обоснование выбора места содержит следующие пункты «за»: две крупные водные артерии, с севера — Волга, с юга — Ока; обилие строевого леса; развитая дорожная инфраструктура (нынешняя трасса М7 «Волга» существовала уже в те времена и была основной дорогой из Москвы на восток — через Владимир и Нижний Новгород на Казань, Уфу и дальше на Урал и в Сибирь). Кроме того, с 1861 года через эти края проходила железная дорога Москва — Нижний Новгород. Не последнюю роль сыграло и обилие источников хорошей, «мягкой» воды, которая в больших количествах нужна для производства взрывчатки. Клязьминский участок, к примеру, был отвергнут потому, что вода в тех местах очень жесткая. Строить завод южнее не позволили геологические особенности участка: под землей обнаружились карстовые пустоты, на которых нельзя строить взрывоопасные предприятия… Первичная смета на строительство завода составила 9 миллионов рублей в ценах 1914 года. Уточненная — 17,5 миллиона. Это огромная цифра. Если перевести ее в современные рубли, получится более 35 миллиардов. Но по рекомендации Главного артиллерийского управления правительство принимает решение, и в итоге 27 июня 1916 года Император Николай Второй подписывает Указ о строительстве военного завода по адресу: Нижегородская губерния, Балахнинский уезд, Чернорецкая волость, станция Растяпино. Сегодня в Дзержинске, где находится Завод имени Свердлова, расположено несколько десятков крупных промышленных предприятий. Но ни у кого не возникает сомнений по поводу того, какое из них является градо-образующим. В этом году заводу исполняется 100 лет, а городу только 85…



БАРАКИ И ОРДЕНА
Первыми строителями завода стали пленные Первой мировой — немцы и австрийцы. Первыми сотрудниками — 250 рабочих и инженерных специалистов с Охтинского порохового, того самого, который хотели «отодвинуть вглубь страны». Завод изначально строился с размахом. В одном из первых планов строительства здесь предполагалось возвести бараков для семейных — на 1000 мест, бараков для одиноких мужчин — на 500 мест и для женщин — также на 500 мест. Кроме того, предусматривалось строительство 18 домиков для инженерно-технического персонала. В конечном итоге, на балансе завода оказалось 151 здание барачного типа, а окончательно «барачный период» стал историей лишь в 1971 году, когда последний обитатель последнего барака получил квартиру. Первый снаряд — пока из привозного тротила — на заводе выпустили в 1918 году, уже при советской власти. В том же году на заводе прошли и первые репрессии: в годы «красного террора» были расстреляны первые руководители производства — Павел Гельфрейх и сменивший его на этом посту генерал-майор царской армии Чернов. Руководителем предприятия становится слесарь с Охтинского завода Иван Невструев. А еще через 4 года на заводе заработали собственные тротиловые мастерские. За это предприятие было отмечено орденом «Герою труда РСФСР» с порядковым номером 60 (всего, по разным данным, эта награда и звание присваивались 158 или 161 раз). Позже, после учреждения ордена Трудового Красного Знамени, две награды «уравняли в правах», но на проходной завода до сих пор красуется именно старый орден — «Герою труда».
Каждый второй снаряд и каждая третья авиационная бомба, отправленные на фронты Великой Отечественной войны, были снаряжены на Заводе имени Свердлова. Предприятие во время войны не эвакуировалось, производственные мощности только наращивались. А началась война для завода — с трагедии, в очередной раз приведшей к смене руководства. В июле 1941 года в 7-м цехе, выпускавшем тротил, случился пожар. И хотя происшествие это было незначительным, своих должностей лишились директор завода С.П. Горин и главный инженер А.С. Цыганков. В течение месяца Горин был расстрелян по приговору суда, а Цыганков получил тюремный срок. Но уже через год, благодаря настойчивости парторга ЦК партии Михаила Царева (впоследствии М.И. Царев стал руководителем управления КГБ по Горьковской области), Цыганкова возвращают на предприятие. А еще через год — в 1943-м, А.С. Цыганков становится начальником завода, с присвоением ему звания генерал-майора… Под руководством Цыганкова завод и заслужил свой второй орден — за трудовые подвиги во время Великой Отечественной предприятие было награждено орденом Боевого Красного Знамени…
Больше четырех тысяч заводчан ушли на фронт в первые месяцы войны. На их места встали женщины. В годы войны на заводе была установлена жесточайшая дисциплина. Рабочая смена длилась 12 часов. Опоздание на работу приравнивалось к преступлению. Есть в нашем музее документы, рассказывающие о судьбе одной из сотрудниц завода. Она дважды опоздала на работу, ребенок что ли у нее заболел… Так ее отдали под суд, она получила 5 лет лагерей… И эту страничку из истории завода не выкинешь.
Третий орден — Октябрьской Революции — завод получил в 1971 году за пуск октогенового производства. Это официально. Но все на заводе знали, что орден этот — за совокупность заслуг. В том числе и за самую мощную социальную программу, как бы сейчас сказали. Впрочем, она у нас и сегодня мощная.



САМЫЙ ТРУДНЫЙ ДЕНЬ
Знаете, пожалуй, самыми трудными для завода стали девяностые годы. Я тогда как раз стал руководителем производства, тремя цехами командовал. Отлично помню: в то время мы каждый день думали, что бы такое сделать, чтобы заработать денег. Чтобы накормить людей. Завод не в первый раз оказался в такой ситуации. Чтобы понять 90-е, я вам расскажу историю из сороковых…
К концу войны на заводе работали 16,5 тысяч человек. Но бои закончились, и такое количество снарядов и бомб уже никому не нужно было. Встал вопрос о сокращении производства. 4,5 тысячи человек могут оказаться на улице. Собирается Горьковский обком партии. Как бы ни ругали коммунистов, а социальная ответственность тогда у них была огромная. Есть совершенно секретный протокол (сегодня он рассекречен, естественно) этого собрания. Из него видно, как решалась проблема. Поскольку задача перехода на «мирные рельсы» тогда перед многими предприятиями стояла, было принято решение, что другие предприятия области начинают выпускать полуфабрикаты товаров народного потребления и отправлять на наш завод, где осуществляется финальная сборка. В те послевоенные годы Завод имени Свердлова выпускал женские босоножки, домино, шашки и шахматы, сеялки, веялки, фляги для молока… Даже пуговицы делали. Там, где делали гексоген, начали для фармацевтической промышленности выпускать стрептоцид и сульфазол. Перепрофилировали производство, но сохранили людей, сохранили рабочие места. И вот в 90-е мы оказались в такой же ситуации, только остались с рынком один на один. Мы чем только ни занимались тогда: и бытовую химию выпускали — клей эпоксидный, отбеливатель «Персоль»… Тормозные диски и тормозные колодки, и посуду из нержавейки, кастрюли, скороварки… Военное производство тогда сокращалось, были конверсионные программы, условия по ним ставились жесткие: если хотите увеличить выпуск военной продукции на рубль, будьте добры на тот же рубль увеличить выпуск гражданской… В это время директором на заводе был Николай Иванович Вавилов. При нем впервые у завода кончились деньги, нечем было платить зарплату… Выпустили талоны тогда, внутренние деньги, «вавиловки»… С ними рабочие могли отовариваться в заводских магазинах, покупать продукты и промтовары. Сложные были годы. Тяжелые. Но мы выстояли, и не просто выстояли — мы сохранили всю нашу социальную инфраструктуру: профилакторий, школы, детские сады. Пионерский лагерь как открылся в 1947 году, так ни разу и не закрывался, каждый год детей принимает. Многим завод помогал тогда. И сейчас помогает.




ТЕКСТ Роман Мельник
ФОТО Сергей Шиловс