Мировое сообщество стоит на пороге практического освоения Мирового океана как пространства, в котором скрыты крупные запасы минеральных ресурсов, сопоставимые и даже превосходящие аналогичный сырьевой потенциал континентов. И речь идет не только об углеводородах, к которым в первую очередь приковано внимание государств и добывающих компаний, но и о металлических полезных ископаемых. В марте 2015 года Россия получила эксклюзивное право на разведку кобальтоносных железомарганцевых корок в районе Магеллановых гор в средней части Восточно-Марианской котловины. С Международным органом по морскому дну (МОМД) при ООН подписан соответствующий контракт на 15 лет. И это не первый контракт России с МОМД. Первый, касающийся железомарганцевых конкреций, был подписан в 2001 году, а второй, на разведку глубоководных полиметаллических сульфидных руд – в 2012 году.

- Насколько важной для России является деятельность по изучению и освоению минеральных ресурсов международного района морского дна – частей дна Мирового океана, находящихся за пределами юрисдикции прибрежных государств? И что здесь важнее – экономический или геополитический аспект?

Сергей Донской: Россия – крупнейший игрок на мировом рынке сырья. Мы лидируем по запасам основных видов полезных ископаемых, эффективно выстраивая работу по их воспроизводству. Присоединившись к Конвенции ООН по морскому праву, наша страна юридически закрепила за собой доступ к минеральным ресурсам международного района морского дна. Мировой океан – это стратегические интересы развития, это геополитические рубежи нашей страны. И мы будем их отстаивать и «заглубляться» на них. При этом, кроме геополитики, важная задача, по сути, вызов научно-техническому прогрессу – разработка способов и методик экономически эффективного использования скрытого в толщах океанов минерально-сырьевого потенциала. Глубоководные руды содержат ценные компоненты – никель, кобальт, медь, марганец, редкоземельные элементы. Запасы сырья на суше интенсивно разрабатываются, растет себестоимость их добычи, и в какой-то момент разработка глубоководных полезных ископаемых будет сопоставима с точки зрения затрат. И к этому моменту хорошо бы готовиться -- иметь легитимные права на разработку полезных ископаемых, в настоящий момент являющихся достоянием всего человечества, иметь достоверную информацию и эффективные технологии добычи.

Разумеется, сейчас добыча сырья в нашей стране осуществляется на весьма рентабельных, привлекательных для недропользователей условиях. Поэтому сегодня многие эксперты, ничтоже сумняшеся, предлагают остановить или отложить проекты в сложных регионах, прежде всего, на арктическом шельфе России. Аргументы просты: разведывать и добывать в северных условиях, в сложной ледовой обстановке очень затратно, велик риск негативных экологических последствий – давайте откажемся или хотя бы отложим. Ну, то есть, звучит традиционный призыв идти легким путем. Мы же понимаем, что легких путей в экономике нет, именно на сложных направлениях устанавливается режим жесткой конкуренции, конкурируют и компании, и государства, поэтому сегодня отложить проекты – значит проиграть в глобальной схватке за ресурсы. Как мы видим, именно на высокотехнологичные и наукоемкие сферы развития направлены западные санкции – как раз в отношении шельфа и трудноизвлекаемых запасов. Поэтому все сторонники моратория – одновременно сторонники запрета на развитие. Для нас это очевидно. И когда мы говорим об изучении ресурсов мирового океана – ситуация аналогичная.

- В настоящее время финансирование геологоразведочных работ в Мировом океане осуществляется в рамках общей госпрограммы «Воспроизводство и использование природных ресурсов», при этом размеры этого финансирования, несмотря на подписание нового контракта с МОМД, в 2015 году снизились. Улучшится ли ситуация после принятия ФЦП «Мировой океан 2016-2031»?

Сергей Донской: Действительно, в 2015 году по подпрограмме «Воспроизводство минерально-сырьевой базы» из общего объема ассигнований всего 742 млн рублей направлено на цели, связанные с выполнением контрактных обязательств перед МОМД. Это на 241 млн рублей меньше, чем в 2014 году. В 2016 году также планируется сокращение финансирования этих расходов до 600 млн рублей, что, очевидно, сдвинет сроки завершения исследований. Объективно непростая экономическая ситуация накладывает свой отпечаток. С одной стороны, это создает сложности, с другой – формирует новые возможности. В частности, мы прорабатываем вопросы привлечения частного капитала к этим проектам.

Начать надо с того, что Россия приступила к изучению ресурсов Мирового океана одной из первых в мире и уже вложила значительный объем сил и ресурсов. Конечно, мы не можем игнорировать вызовы, которые возникли перед нашей отраслью – макроэкономическая и геополитическая нестабильность – факторы, осложняющие реализацию крупных проектов, особенно таких сложных как освоение Арктики или Мирового океана.

Считаю, что сворачиваться работы ни в коем случае нельзя, для нас это не только перспективы добычи новых полезных ископаемых, но и стимул развития новых технологий, наукоемких отраслей. Конечно, реализация таких проектов требует создания целого комплекса инструментов.

Что касается федеральной программы «Мировой океан», то в ней напрямую не прописаны мероприятия по контрактам с МОМД. Для этого сначала надо внести изменения в концепцию программы.

- В самом первом контракте с МОМД на железомарганцевые конкреции с российской стороны контрактором выступает Южморгеология. Срок этого контракта истекает в марте 2016 года. В октябре 2012 года уже Минприроды подписало с МОМД контракт на полиметаллические сульфиды, а в марте 2015 года - на кобальтоносные железомарганцевые корки. Значит ли это, что в дальнейшем Минприроды будет осуществлять единую координацию исполнения всех контрактов с МОМД?

Сергей Донской: Деятельность российских юрлиц по поиску ресурсов морского дна осуществляется в соответствии с нормами международного права и регулируется Минприроды по согласованию с МИДом. То есть координируем эту работы мы. Смена координатора требует соответствующего решения Правительства РФ. Что касается возможностей передачи другой организации прав Минприроды России как контрактора, то она возможна лишь с санкции международного органа после прохождения соответствующих процедур. Мы прорабатываем эту возможность.

- По железомарганцевым конкрециям часть геологоразведочных работ уже выполнена. Далее, в соответствии с контрактом, необходимо создать принципиально новые типы судов, технические средства подводной добычи, разработать технологию переработки руды. Планируется ли привлечь к этим проектам частный бизнес? Как видит свою роль государство?

Сергей Донской: Наша задача – успешно завершить разведку всех трех видов твердых полезных ископаемых океана и в дальнейшем создать условия для привлечения частных инвесторов уже в добычные проекты. И сейчас нужно создать организационно-административные условия для дальнейшего развития этих проектов. На этом этапе государству и бизнесу важно слышать, понимать друг друга, прикладывать совместные усилия для решения непростой, но стратегически важной задачи.

Текст и фото: Владислав Стрекопытов