Текст: Роксолана Черноба

«Редкие земли»: У вас гигантская сеть технопарков, которые можно сравнить с американской Силиконовой долиной. Вы бы хотели строить отношения с Россией по тому же сценарию, что и с США, с другими странами? Или по какой-то особой концепции?

Я думаю, концепция должна быть универсальной. Технопарк помогает расти маленьким компаниям, передавая им технологии, чтобы новые предприниматели могли быстрее развиваться. Это базовая концепция не только в Китае, но и в США, России и других странах. Но модели управления научным парком и пути помощи малым компаниям могут различаться. Потому что они во многом зависят от местных условий. Например, если вы создаете технопарк в США, то команда организации сервиса будет меньше, чем в Китае. Потому что в США уже есть отлаженная система. Там не нужна сотня людей, чтобы предоставлять услуги специально для маленькой компании в научном парке. В Кэмбриджском научном парке команда может состоять из десяти человек. А в Китае таких людей, которые предоставляют нашим арендаторам услуги, около ста. Это говорит о том, что инновационная среда и бизнес-среда в целом пока не такая хорошая, как в США.

РЗ: Вы бы хотели сделать ваш технопарк лучше того, что есть в Америке?

На самом деле очень сложно сказать, какой из них лучше. Это не спортивная игра, где люди должны пробежать быстрее и забить гол. Это зона научных парков, что является очень сложным продуктом. Здесь не существует универсальной модели, нет ни одной одинаковой операционной модели. Например, в технопарке в Южной Африке — небольшой инкубатор, там работает всего 20 малых компаний. Но каждая такая компания очень довольна, потому что о них эффективно заботятся. Может быть, здесь, в Китае, у нас и более крупная промышленная зона, более сотни компаний работают, но спросите у них: «как вам, все нравится?» И, возможно, кто-то ответит: «Извините, мы не так много помощи получаем от управления парка, как хотелось бы». Понимаете? Сложно сравнивать. Иногда вы сравниваете компании, работающие в технопарке, иногда — общий эффект от работы научного парка. И во всех случаях вы можете получить совершенно разные результаты в соответствии с различными стандартами.

РЗ: Вы посетили все технопарки мира?

Более сотни.

РЗ: Какие произвели на вас наибольшее впечатление?

Как я уже говорил, это зависит от того, на какой фактор обращать внимание. Если говорить о размерах научного парка и поддержке со стороны правительства, то, думаю, наибольшее впечатление на меня произвел китайский научный парк. Если судить по сервису, предоставляемому организаторами, то это, скорее, японский научный парк. По ресурсам, объединению различных секторов промышленности — гонконгский.

РЗ: А американский технопарк?

Честно говоря, американские научные парки обычно не очень большие, и они предоставляют немного услуг. Потому что у них уже образовалась такая общественная среда, в которой легко вырасти высокотехнологическим предприятиям.

РЗ: Но ваш технопарк действительно сравнивают с Силиконовой долиной!

Самый первый научный парк в мире появился в США, в Северной Каролине — «Треугольник науки». Его история насчитывает около 55 лет. У него очень хорошее местоположение. Три университета вокруг. Но Силиконовая долина — это не научный парк. Силиконовая долина — это просто область, с очень хорошей средой, но, повторяю, научного парка в полном смысле там нет. Туспарк сравнивают с Силиконовой долиной, это больше всего говорит о том, что люди положительно оценивают ту среду, которую мы создали для развития высокотехнологических предприятий.

РЗ: Это действительно очень важно — местоположение технопарка?

Местоположение чрезвычайно важно. Потому что иногда невозможно искусственно создать нужную среду. В каких-то местах этого просто нет. Это может произойти, но для этого потребуется лет сто. Для успешного опыта в Китае мы решили, что если научный парк будет рядом с большим городом, рядом с мегаполисом, мы привлечем больше инвестиций и гениев. Если научный парк расположен не рядом с крупным городом, он находится, как правило, рядом с промышленным парком. Для производства это может быть и разумно, но парк, в котором занимаются высокотехнологичными исследованиями, должен располагаться рядом с мегаполисом. И это не только китайский опыт. Это опыт мировой. Я знаю практически про каждый парк: как далеко он от аэропорта, от центральной станции, как далеко от центра города.

РЗ: Вы бы хотели сделать Китай страной № 1 в этой области?

Я думаю, каждый китаец желает этого. Желает и надеется.

РЗ: Можно сказать, что это национальная идея?

Национальная идея состоит в том, что все китайские граждане хотят жить лучше, мы хотим иметь лучшие в мире условия для жизни. Но это только идея. От сегодняшнего дня до этой точки — очень долгий путь. Это может занять несколько сотен лет. И по поводу первенства в технологиях не все так просто. Потому что китайский народ бежит, чтобы догнать основной поток в мировых технологиях. Но остальные при этом тоже не стоят и не ждут, они бегут еще быстрее. Потому что у них лучшие условия, у них есть деньги, талантливые люди. У китайского народа есть эта идея — стать первыми по технологиям, мы хотим этого, но чтобы занять такую позицию, это займет много времени.

РЗ: Говорят, что в Китае лидеры планируют на 300 лет вперед. Это правда?

Думаю, да. Наши лидеры заботятся не только о следующей пятилетке. Они должны позаботиться о будущих сотнях лет, как китайский народ будет жить в течение этих следующих сотен лет.

РЗ: Насколько я знаю, в Китае все лицензии на технологии принадлежат правительству. И оно занимается их продажей или распространением. Расскажите об этой системе.

Я думаю, что теперь мы более открыты, чем раньше. Раньше мы все придерживали для себя. Сегодня мы понимаем, что если мы придержим что-то на полгода, оно потом ничего не будет стоить. Поэтому мы более открыты. Мы хотим продавать и делиться с другими своими технологиями, без проблем.

РЗ: Возможно, США переманивают ваших специалистов? Какая сейчас ситуация с талантами?
Многие хотят вернуться в Китай. Но это нормальная ситуация. Технологии переходят из одной страны в другую. Потому что люди перетекают из одной страны или районов в другую страну или район. Например, Сингапур, Тайвань и Корея. Каждый из них пережил такой период. Они отправляли своих студентов учиться в разные страны. А теперь эти студенты возвращаются обратно. И местная экономика растет, уровень жизни растет. Это происходит повсеместно в мире. В Китае — да, у нас миллионы студентов, которые едут за границу. Часть из них остается. А часть — возвращается обратно. Китайское правительство хочет создать условия, чтобы они хотели вернуться. Оно готово оказать им соответствующую поддержку.

РЗ: Каковы ваши планы на ближайшие 5–10 лет? Что будет происходить в технопарках мира и Китая?

Я думаю, что в следующие 5–10 лет у мировых и китайских научных парков исчезнут границы. Потому что с помощью коммуникаций, с помощью интернета люди в еще большей степени смогут жить где угодно, и общаться с людьми, живущими по всему миру. Поэтому научный парк не будет ограничен рамками одной страны. То есть мы создадим научный парк без границ. Вторая тенденция — научный парк не будет чисто научным парком. Это будет мини-город. Тут будут отели, апартаменты, школы, медицинские центры, театры, спортивные центры. Все будет размещено на небольшой территории, так что людям не нужно будет выезжать куда-то. Сейчас люди по три часа тратят, чтобы добраться до работы. В будущем этого не потребуется. Люди смогут работать из дома. И мы сможем создать такого рода среду.

РЗ: Что бы вы хотели сказать русской аудитории, читателям нашего журнала «Редкие земли»?

Я думаю, что китайский народ и русский народ имеют длительную историю отношений и дружбы. Мы — две великие страны мира. Глобального мира, который становится все меньше и меньше. Никто не может выжить в одиночку. Мы должны открывать двери, свою ментальность, сотрудничать с другими странами. Можно сказать, что Россия и Китай длительное время работали в этом направлении. Это главная мировая тенденция, этого никто не может остановить. И мы видим, что за этим — будущее. Я думаю, что как можно больше китайцев должны съездить в Россию, чтобы лучше понимать русских людей. И больше русских должны приезжать в Китай. Это не должен быть односторонний процесс. Если можете, оставайтесь здесь так долго, как можете. Не только один месяц. Если вы понимаете культуру, вы находите друзей в другой стране, тогда и ваш бизнес пойдет в гору. Потому что бизнес — это не механический процесс. Это химия. Это люди с людьми, между которыми возникают химические реакции. Когда люди понимают друг друга, доверяют друг другу, тогда и бизнес идет хорошо. Нужно заводить друзей. Чтобы люди нового поколения, молодежь понимали друг друга. На уровне языка, культуры, технологии, еды, взглядов. После этого естественным образом возникнет и тесное деловое, экономическое сотрудничество.