Вертолет Ми-26

Третья высокотехнологичная тема — речь идет о сотрудничестве в рамках программы «ГЛОНАСС/Beidou». Но это только о Китае я говорю. Аналогично мы работаем с Индией. С Индией у нас интереснейший проект по военно-транспортному самолету среднего класса, так называемый MTA, и многие другие проекты. Здесь наши новые рынки, здесь наши новые партнеры, эти страны бурно развиваются, у них свой достаточно бурно развивающийся интеллект, свои финансовые огромные ресурсы и, главное, огромные нации, способные формировать спрос на производимую продукцию… Посмотрите на карту России, у нас лишь только небольшая часть страны находится в Европе, большая часть России — это Азия, это Азиатско-Тихоокеанский регион. Тихоокеанская Россия имеет возможности совершенно уникальных партнерских связей со странами, которые являются технологическими гигантами. Да, конечно, на Западе у нас такие важные страны, как Болгария и Румыния, но на Востоке у нас США, Китай, Индия, страны АТР, Индонезия, Австралия недалеко, Япония — такие небольшие страны, да, по сравнению с Западом. Поэтому надо научиться выставлять приоритеты. Находясь здесь, в Новосибирске, в центре Сибирского федерального округа, об этом надо говорить. XXI век для России — это прежде всего наш век в Азии. Тут мы найдем и новые рынки, тут новые технологии. Даже очевидная некая наша безлюдность на Дальнем Востоке должна нас стимулировать к созданию роботизированных производств, к безлюдным производствам, автоматизации. Это совершенно очевидные стимулы и вызовы, которые мы должны принять на себя и их реализовать. Теперь хотелось бы кратко поговорить о тех сферах и направлениях развития научно-технической мысли, сосредоточение на которых способно обеспечить нам технологический прорыв в самое ближайшее время — это био- и IT-технологии, альтернативная энергетика, новые материалы и, конечно, освоение Арктики. Это тоже очень важный момент, о нем хотел бы сказать отдельно. Первое: нам нужно сконцентрировать усилия на том, чтобы добраться до богатейших подводных месторождений Баренцева, Карского, Печерского и других северных морей, осваивать подледные месторождения в зоне постоянных льдов. Эта область пока для нас практически терра инкогнита. Понятно, что в арктических условиях на базе современных технологий это пока невозможно, нам нужны абсолютно новые, автономные роботизированные технологии, не зависящие от средств обеспечения на поверхности. Безлюдные многомодульные комплексы с полным производственным циклом. И на этом направлении мы могли бы не только стать пионерами в мире, но и добиться значимого технологического прорыва и, конечно, заработать большие деньги. Второе, что касается развития робототехники. Я уже говорил об этом многократно. А рассуждения пессимистов о потере нашего лидерства в этой сфере не имеют под собой никакой реальной почвы. Во-первых, в этом вопросе еще с советских времен был создан неплохой задел, во-вторых, у нас есть и современные передовые разработки. Например, Фонд перспективных исследований уже приступил к созданию базовой робототехнической платформы, универсального российского андроида. В этой работе нам предстоит сконцентрировать все наши лучшие силы и умы, чтобы, избежав научно-технического и производственного дублирования, создать серийные робототехнические образцы, превосходящие по своим ключевым параметрам аналогичные западные образцы. Третье — это отечественная космическая программа. Она включает в себя создание новейших ракет, в том числе я хотел бы особо подчеркнуть возвращение российской космонавтики к разработке особо мощных двигателей, которыми занимается НПО «Энергомаш». Мы приступили к работе над ракетоносителем сверхтяжелого класса, и нам это понадобится для выведения больших нагрузок. С 2015 года мы разворачиваем на космодроме «Восточный» в Амурской области строительство второго стартового стола уже под ракетоноситель «Ангара». Первый стартовый стол мы завершаем к июлю следующего, 2015 года, и у нас старт «Союза-2» будет в декабре следующего года с первого стартового стола космодрома «Восточный». Второй стартовый стол начинаем строить, это уже под тяжелую «Ангару». И мы планируем в 2018 году пилотируемую космонавтику с ракетоносителем «Ангара» — уже собранные, созданные, разработанные в российское время, не в советское, эти ракеты приходят на смену «Протонов». Так вот, в 2018 году уже будет первый пилотируемый пуск с космодрома «Восточный». Конечно, самое главное в любом деле — это четкое целеполагание, для чего мы это делаем, потому что и двигатели, и разработка ракет сверхтяжелого класса — это все инструментарий. Самое главное — понять, какие цели мы ставим перед собой в космонавтике. Прежде всего это две цели. Я не говорю про военные назначения, это третья цель, но мы сейчас об этом не говорим. Первое — это решение прежде всего народнохозяйственных задач, как раньше говорили, то есть это создание постоянных современных орбитальных группировок для решения всего комплекса задач: дистанционное зондирование Земли, картография, навигация, связь. Огромная страна должна быть связана с современными телевизионными, радио- и иными коммуникациями единым телефонным пространством. Полностью вся страна должна быть как единое целое, и для этого необходимы орбитальные группировки. Они сейчас формируются, и начиная с 2015 года мы выходим на высокий темп выведения полезных нагрузок на низкие орбиты. И вторая задача — всегда Россия жила великими целями, которые она ставила перед собой. Одной из таких целей является, конечно, космос. Мы всегда им гордились. Поэтому одной из крупных задач, важным направлением является достижение большого результата в науке и технике, в космической науке. Что это может быть? Либо это продолжение пилотируемой программы, но в совершенно ином составе, ином качестве, либо это формирование постоянно действующей научной базы на нашем естественном ближайшем спутнике — на Луне, либо это освоение малых планет-спутников, далеких планет Солнечной системы. Есть еще одна задача — это борьба с астероидно-кометной опасностью. Это сейчас такой опасности нет, казалось раньше, а вдруг произошел Челябинский метеорит непонятно откуда. Если мы заметим космическое тело, потенциально угрожающее через 20–25 лет нашей планете, успеем ли мы за этот отрезок создать средства, которые смогут скорректировать траекторию полета этого тела с тем, чтобы увести его от опасного сближения с Землей? Это же вопрос на самом деле не национальный, он международный вопрос. Об этом нам надо разговаривать с американцами, с европейскими коллегами, с китайцами, потому что это общепланетарная тема. Не о противоракетной обороне, которую двигать надо к границам Российской Федерации, угрожая нашему стратегическому ядерному потенциалу, а говорить надо об общечеловеческих ценностях в истинном их смысле, о сбережении жизни на Земле, говорить сейчас, а не тогда, когда жареный петух уже прокукарекает, но мы не успеем это сделать. Мы будем понимать, что приближается опасность, но ничего не успевать делать, потому что потеряли драгоценное время. Поэтому сейчас Правительство Российской Федерации ждет внесения от Роскосмоса программ освоения дальнего космоса, в том числе приоритетных задач, которые должны быть связаны с большим научным достижением. Первое, я сказал, — прагматизм от космоса, второе — это большие научные достижения, третье — это решение оборонных задач. Космос крайне важен для нас, это действительно высокие технологии. И четвертое — это так называемые цифровые фабрики и аддитивные 3D-технологии. Очевидно, что нам нужно стремиться создавать такие средства производства с постепенным выходом на появление широкой сети производственных трехмерных технологических комплексов, максимально приближающих производство к потребителю. Следует подумать о производстве самих этих средств производства на территории России. И хотя в этом направлении у нас нет таких технологических заделов, о которых я говорил выше, в космосе, например, в робототехнике, здесь мне особенно хотелось бы обменяться мнениями по вопросу о том, как это все дело организовать. Ведь самое главное — должным делом все это организовать, и обеспечить с учетом размеров нашей страны и разницы в уровне социально-экономического развития регионов. И пятое — это форсированное технологическое развитие. Если оно будет реализовываться на деле, то это потребует кадровой и профессиональной базы государственной и корпоративной системы управления. В управленческой элите страны должна резко возрасти роль технологов и генеральных конструкторов. Сегодня в крупных корпорациях оборонно-промышленного комплекса носители инженерных компетенций находятся подчас на третьем-четвертом уровнях корпоративной иерархии. Это негативно сказывается на качестве принимаемых решений. Кстати, это запрограммировано даже чисто формально, когда квалификационные требования к директорам включают наличие юридического или экономического образования, но не инженерного. Я сам получал гуманитарное образование, но люди, которые непосредственно отвечают за внедрение технологических и технических новшеств, должны иметь обязательно инженерное образование. Поднятие престижа инженерной профессии — это не лозунг должен быть, это должны быть квалификационные требования к тем людям. Без получения инженерного технического образования они просто не могут занимать те должности, где принимается решение о развитии технологий и производства. По-моему, это должно быть очевидно для всех.

МОДЕРНИЗАЦИЯ ГЛОНАСС



ПОЭТАПНОЕ НАРАЩИВАНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ