Фото: Редкие земли

Интервью с Владимиром Гутеневым — депутатом Госдумы РФ, заместителем Председателя центральной ревизионной комиссии Общероссийского народного фронта, координатор центра общественного мониторинга ОНФ по проблемам экологии и защиты леса, первым вице-президентом Союза машиностроителей России, президентом Ассоциации «Лига содействия оборонным предприятиям», посвященное основным положениям послания Президента Владимира Путина к Федеральному Собранию.

 Редкие земли: Владимир Владимирович, за что мы сейчас боремся: за прошлое, настоящее или будущее?

 Я думаю, что за прошлое бороться не надо, им надо гордиться. Потому что прошлое у нас действительно героическое — от одной победы к другой. Настоящее, я думаю, у нас хорошо защищено. Основные угрозы исходят из-за периметра страны, и Президент еще в прошлогоднем послании, представив новые системы вооружений, достаточно хорошо остудили пыл наших оппонентов. Поэтому в настоящее время угрозы —  экономические, стимулирующие наше развитие, но не военные. А вот с точки зрения борьбы за будущее, акцент Президента, как вы заметили, сделан не на развитие оборонных технологий и даже не на искусственный интеллект применительно к оборонно-промышленному комплексу, а на сохранение населения, на улучшение демографической политики, на борьбу с бедностью, с заболеваниями, в первую очередь, онкологическими. Триллион рублей на ближайшие годы — это очень большие деньги, значительная часть из которых, я думаю, пойдет в сектор высокотехничной промышленности, где уже сейчас овладели производством широкой гаммы медтехники. Мне кажется, очень важная мысль, прозвучавшая в выступлении Президента: мы не должны втягиваться в гонку вооружений, но, тем не менее, нужно создавать все необходимые научно-технические заделы для обеспечения безопасности страны.

 Скажите, как послание Президента изменило вашу картину мира, как оно повлияло на ваше представление о будущем?

 Я бы провел параллель не с открытием чего-то нового — в данной парадигме мы работаем все последние годы,— а с синхронизацией часов. И госпрограммы, и национальные проекты вырабатывались, в том числе на площадках институтов гражданского общества, где активно участвуют депутаты и Общероссийский народный фронт. Президент говорил в своем послании об экологии, защите леса, давая прямые поручения ОНФ. Поэтому какая-то синхронизация произошла. В первую очередь, это касается ответственности людей, принимающих решения, перед народом нашей страны за результаты деятельности, за эффективное использование тех средств, которые удалось аккумулировать. Я абсолютно готов подписаться под каждым словом Президента: и о том, что результаты экономической деятельности должны уже сегодня начать чувствовать все граждане нашей страны, и о создании благоприятных условий для увеличения рождаемости, и о пересчете дополнительных выплат для пенсионеров. Для того чтобы наполнить бюджет из налогооблагаемой базы, чтобы направить этот бюджет на решение важнейших социальных задач — здравоохранение, образование, обеспечение паллиативной помощи, увеличении пенсий, то есть позаботиться о развитии нашей страны и повышении качества и конкурентоспособности человеческого капитала, наша промышленность, проводящая импортозамещение, должна находиться в приоритетных условиях, и недопустимо при наличии альтернативной отечественной продукции покупать зарубежную. Протекционизм в чистом виде — это то, что нам сейчас нужно.

 Вам нравится формулировка «человеческий капитал»? Мне кажется, граждане России не хотят быть капиталом.

 Я не вижу в этой формулировке ничего предосудительного. Мы в данном случае говорим о тех качествах, которые нужно формировать у наших граждан, и о тех условиях, которые им надо обеспечить для того, чтобы был мотив учиться, учиться всю жизнь, хорошо учиться. Для этого должна быть справедливая оценка труда, адекватная зарплата, честная, справедливая карьерная лестница. Мы должны заботиться о здоровье наших людей. Это тоже капитал. Это капитал и каждого человека в отдельности, и страны в целом. Потому что если мы не можем обеспечить качественного медицинского обслуживания, обеспечить людей медикаментами, это формирует издержки и для национальной экономики. Поэтому я считаю, что «человеческий капитал» — это емкий и правильный термин, включающий в себя те задачи, которые ставит Президент.

 Можете прокомментировать указание Президента на то, что может стать основой исторического прорыва?

 Президент, прежде всего, говорил о том, что необходимо ставить амбициозные цели, те цели, которые даже чуть выше той планки, которую мы могли бы взять. И для того, чтобы этих целей достигать, нужна персональная ответственность людей, которые принимают решения. Прорыв, он не рождается на пустом месте. На мой взгляд, когда многие сегодня, обсуждая цифры роста национальной экономики, говорят: «1,6, 1,8 или 2 % — это очень мало» — это от недопонимания тех процессов, которые происходят не на поверхности, а в глубине. Я сейчас вижу серьезную трансформацию национальной экономики, которая в условиях кризиса и санкций, которые этот кризис вызвали — прежде всего, кризис международных отношений, нечестной конкуренции, с которой мы сталкиваемся, — тем не менее, позволила сформировать хороший старт для импортозамещения. Мы в этом году нарастили на 70 миллиардов долларов положительное сальдо внешнеторгового баланса. У нас было около 125 миллиардов долларов положительное сальдо. Сейчас — около 191 миллиарда долларов. То есть у нас идет превышение скорости экспорта высокотехнологичной продукции над импортом. В принципе, нужно говорить о том, что мы готовы к гораздо более высоким результатам — выход на 4-5, а может быть, даже 6 процентов роста в ближайшие 3-4 года. Я считаю это абсолютно реальным.

 Скажите, как повлияет то, о чем сказал Президент, на жизнь этих 19 миллионов человек, которые находятся за чертой бедности? Мне кажется, это колоссальная цифра.

 Президент сказал о том, что будет увеличено детское пособие, исходя из критерия уже не полутора прожиточных минимумов на каждого члена семьи, а двух. Исходя из этого, я могу предположить, что как минимум на четверть, а то и на треть число бедных, которые попадают в эту категорию, уменьшится. Но существуют разные социальные группы. Есть люди, которым необходимо помогать, в том числе и с помощью материальных, финансовых механизмов. Но есть еще очень большая категория наших граждан, которым нужно просто дать возможности проявить себя. А для этого нужно уменьшить давление на бизнес со стороны правоохранительных, надзорных органов.

Каким образом?

 Во-первых, я считаю, что важнейшим элементом снижения административного давления является сокращение избыточных нормативных актов. Устаревшие, запутанные нормативные акты усложняют работу и малого, и среднего, и крупного бизнеса. Во-вторых, я считаю, что необходимо ввести ответственность надзорных и правоохранительных органов за неправильные решения и за неэффективную работу. Должна быть персональная ответственность, причем не только тех людей, которые нарушают дух, букву закона и идеологию Президента, но и ответственность тех людей, которые их рекомендовали и выдвигали. То есть я считаю, что должна быть более серьезная персональная ответственность за принятие кадровых решений. Тогда мы сможем проводить более эффективную кадровую селекцию. Здесь не могу не восхититься проектом «Лидеры России», который реализуется по инициативе Сергея Владимировича Кириенко. Мы видим, что не только увеличивается число участников этого проекта, но и растет их уровень. Для новой экономики нужны новые люди. Это не обязательно молодые. Новые по готовности решать новые задачи.

 Но молодых в зале было не очень много.

 Я думаю, что здесь критерий физиологической молодости не является определяющим. Я видел в своей жизни и 20-летних эмоциональных стариков, но я видел и людей весьма зрелых лет, так называемый серебряный возраст, которые не только были креативны и глубоки, но еще и гораздо более подвижны эмоционально, чем многие молодые люди. Поэтому здесь должен быть сугубо персональный подход, поскольку задачи, которые поставил президент, они невероятно сложные. Я думаю, что все услышали слова о лимите времени, о котором говорил Президент, о том что окно возможностей — это буквально несколько лет, которые у нас есть для того, чтобы воспользоваться благоприятной конъюнктурой и набрать ту динамику, которую набрал, допустим, наш АПК,  набрали наши лидеры-министерства, к которым я в первую очередь отншу Минпромторг, Минэнерго, Минобрнауки в его новом составе.

Необходимо за это время сформировать такие новые точки роста, как научно-образовательные центры, которые в рамках национальных проектов должны обеспечить связь между ведущими вузами и их индустриальными партнерами — предприятиями реального сектора. Если мы раньше сталкивались с проблемой разрыва между фундаментальной наукой и реальным сектором из-за некоего дефицита коммуникаций, отсутствия прикладной науки, то сейчас мы видим, что эта ниша заполняется через такой инструментарий, как научно-образовательные центры. Теперь необходимо обеспечить эффектное выполнение принятых решений; жесткий персональный спрос; персональную ответственность; не размытые дорожные карты с развилками, а четкий, жесткий календарный план-график, как было во времена Госплана, когда есть ответственный, индикаторы в каждом конкретном промежутке, чтобы можно было скорректировать траекторию реализации того или иного поручения. И тогда все получится.

 Многие вопросы в послании Президента были затронуты весьма досконально. Но есть тема, которая не комментировалась. Это отношение к духовности, взаимоотношения с религиозными организациями. Как вы думаете, почему? Просто на это не хватило времени или это не актуально? Хотя когда мы говорим про образ будущего, это именно то, на что направляют свои усилия и школа, и церковь.

 Я думаю, что наш Президент — очень мудрый человек и понимает те риски, которые могут возникнуть после высказываний на эту тему. Для наших недругов нет ничего слаще, чем мечта о расколе России на основе межнациональной и межконфессиональной розни. Я считаю, что роль различных религиозных объединений в жизни нашей страны по-прежнему высока, и я считаю, что политика, с одной стороны, поддержки самых разных конфессий, а с другой стороны, сохранения светскости нашего государства — это тот разумный баланс, который позволяет сохранить традиции и некий каркас нашей нравственности.

Президент много говорил о значимости семьи. И я считаю, что это очень важные слова, потому что невозможно достичь таких целей, как народосбережение, улучшение демографии и т.д. без нормальной, крепкой семьи и семейных ценностей. И то, что эти две составляющие рассматриваются комплексно, говорит о глубоких раздумьях над тем, с помощью каких способов мы можем решать эти задачи. Я считаю, что демографические задачи приоритетные. Ну, а что касается религиозных институтов, то здесь, на мой взгляд, тоже нужно найти разумный баланс в их поддержке. Избыточная поддержка позволяет на начальном этапе добиться большего роста, но здесь мы жертвуем качеством. Поэтому, я считаю, что не совсем правильно говорить об отсутствии в послании Президента акцентированного отношения к роли различных религиозных конфессий в решении поставленных задач. Президент, обращаясь к присутствующим в зале, как раз говорил о роли и гражданского общества, и представителей и руководителей тех или иных конфессий.

 Как вы думаете, наши потенциальные противники услышали тот посыл, который им адресовал Президент?

 Нашим оппонентам и так должно быть все понятно. Но если некоторые, в силу тех или иных особенностей своего образования, не до конца понимают, для них Президент четко сказал, что мы еще раз говорим о том, что в случае развертывания вблизи наших границ ударных сил и средств, наш потенциальный ответ — и симметричный, и ассиметричный — будет направлен не только против тех географических точек, где находятся эти объекты, представляющие для нас угрозу, но и в первую очередь против тех центров принятия решений, которые инспирировали эти угрозы для нашей страны. И надеюсь, что нам, дай бог, не придется еще раз в другой форме доводить до наших оппонентов нашу готовность жестко, крайне жестко отстаивать национальные интересы нашей страны.

 Когда вы говорите об официальных центрах, имеете в виду Пентагон?

 Я думаю, что если современные американские ракеты устанавливаются на американских базах, которые расположены в  странах Восточной Европы, то быть под прицелом должны не только жители стран Восточной Европы, но и жители Соединенных Штатов Америки, или тех стран, чье оружие представляет для нас угрозу. И я очень надеюсь, что нам не придется на каких-то других площадках или территориях демонстрировать готовность жестко отстаивать интересы нашей страны. Наш Президент на протяжении последних лет не позволял втягивать ни себя, ни нашу страну в тщательно подготовленные провокации. Достаточно вспомнить и сбитого турецким истребителем летчика Пешкова, и провокацию со стороны израильских спецслужб, когда дружественным сирийским огнем был уничтожен наш наблюдательный самолет. Мы каждый раз не поддаемся на провокации, хотя их градус каждый раз повышается. И это у некоторых наших оппонентов порой формирует ощущение, что этими терпением и выдержкой можно злоупотреблять.

 А что на кону? За что идет борьба?

 Прежде всего, это политика сдерживания экономического возрождения России и проецирования ее вектора силы на территории, представляющей для нее жизненный интерес. Мало того, что эта политика реализуется в нарушение всех международных норм и договоров, но она еще и наносит ущерб американским союзникам. Именно поэтому есть раскол по линии Брюсселя, именно поэтому часть сателлитов Соединенных Штатов Америки все громче и громче заявляют о собственных национальных интересах. Например, те санкции, которые были введены по поводу стали и алюминия, лишний раз показали, что быть друзьями Америки не столь безопасно. Но такой национальный эгоизм и протекционизм сейчас является краеугольным камнем американской политики. Чему, в общем-то, нам может быть и стоило бы поучиться. Я считаю, что нам нужно активнее использовать те эксклюзивные ресурсы, которые у нас имеются, — наши вооруженные силы, нашу современную военную технику — предлагая эти ресурсы тем странам,  которые обладают необходимыми материальными возможностями (то есть экономически развитым) и которые хотят обеспечить свой политический суверенитет. Мы могли бы размещать за периметром России, на территории этих небедных стран свои военные базы или передавать в лизинг не только военную технику, но и  обслуживающий персонал, обеспечивая тем самым, их безопасность  и способность использовать собственные национальные ресурсы. Таким образом мы могли бы обеспечить дополнительные экономические преференции для собственного населения. Я считаю, что международная помощь должна быть больше политической и приносить нам экономические дивиденды, а экономически надо помогать населению своей страны.

 То есть мы готовы помогать другим суверенным странам за деньги, да?

 Да, как Америка помогает Кувейту, Саудовской Аравии, Японии, Южной Корее, другим странам.

 Америка обычно создает где-нибудь конфликт, а потом уже продает туда оружие.

 Ну, конфликты создают и без нас, а вот те страны, которые не хотели бы на своей территории иметь инспирированные Америкой цветные революции и готовы за это платить, можно было бы рассмотреть не только в качестве покупателей нашего оружия, но и в качестве получателей политической поддержки России для сохранения собственного суверенитета. Это должно быть на возмездной основе. Здесь нам стоит поучиться прагматизму у американцев и англичан.  Я считаю, что они в этом гениальны.

 А что мы можем гениально продавать, помимо этого?

 Я думаю, Президент поставил столько реальных задач, что нам с вами, наверное, фантазировать не надо. Надо просто собрать все силы и реализовать то, о чем он говорил.

Ранее мы публиковали комментарии по поводу основных тезисов, высказанных в послании Президента Федеральному Собранию главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина, Председателя Правления Сбербанка Германа Грефа, президента Российской академии наук Александра Сергееваи министра науки и высшего образования РФ Михаила Котюкова.