Севернее нынешнего районного центра Оймяконского района — поселка Усть-Неры, на самом бурном среднем течении Индигирки известен только один поселок Предпорожный (а в те далекие времена его бы назвали Предшиверск — по русской сибирской терминологии). И далее на сотни километров — дикие, безлюдные края, по которым меж теснин и скал бурлит бесноватая Индигирка, изобилуя опасными шиверами — бурными труднопроходимыми порогами. Здесь и поныне находятся многочисленные поселения, запечатлевшие в веках необычные для северного Якутского края древнерусские имена — Дружина, Белая гора, Куберганя, Русское устье. Именно в этом диком краю, на могучей реке Индигирке в XVII веке, почти одновременно с Ленским острогом, казаки сотника Ивана Постника Губаря основали небольшое Зашиверское зимовье. Русские мастеровые люди в Зашиверском зимовье быстро возвели башни и стены острога, а к 1700 году, уже при императоре Петре I, в тот самый год, когда Россия сменила старое летоисчисление от сотворения мира на новое — от Рождества Христова, в Зашиверском зимовье взору предстала Спасская церковь.

Сейчас даже трудно себе представить, какую ценность имеет это сокровище древнерусского деревянного зодчества, которое на 14 лет старше справедливо называемой восьмым чудом света двадцатидвухглавой Преображенской церкви в Кижах! Это бесценное творение рук человеческих было создано в шести тысячах километров к северо-востоку от Кижей. Но если о церкви в Кижах знает весь мир, то о Спасской церкви из Зашиверска, самой древней ныне существующей деревянной церкви за Уралом, слышали лишь единицы. Удивление и восхищение вызывает то, что на вечной мерзлоте народные умельцы без единого гвоздя из местного подручного материала — даурской лиственницы возвели шедевр деревянного зодчества — Спас-Зашиверскую шатровую церковь. В памяти народной сохранилось имя ее великого мастера — Андрея Хабарова, потомка славной династии сибирских первопроходцев Хабаровых, людей отважных, предприимчивых, одержимых. Уникальность и простота — вот чем поражало взор окружающих творение великого и безвестного ныне зодчего древности. Вбирая традиции беломорских и архангелогородских мастеров, он создал кружевную красоту самого северного города Российской империи. В простоте этого строения — и суровость северной природы, и загадочная русская душа, и ностальгия русских людей по покинутым навсегда северным русским землям на краю великой Сибирской земли.


Колокольня и Спасская церковь в Зашиверске, 1930-е годы. Ко второй половине XX века Спасская церковь оказалась в полуразрушенном состоянии. В 1960 году отнесена к объектам культурного наследия РСФСР. В 1971 году по решению правительства Якутской АССР была в разобранном виде перевезена в Историко-архитектурный музей под открытым небом под Новосибирском.


Работая два десятилетия назад, в первой половине восьмидесятых годов ушедшего века, в тех самых суровых заполярных широтах, о которых пойдет речь далее, на Индигирке, и затем на протяжении полутора десятков лет на территории ставших мне родными Анабарского и Оленёкского улусов, на далеких и широко известных ныне благодаря уникальной алмазоносности реках Анабр, Уджа, Эбелях, Уэле, Буолкалах, на поисках и разведке алмазов, благородных, цветных и редких металлов, я часто встречал в тайге следы присутствия человека прошлых лет. Как это ни удивительно, но самые распространенные следы ушедших времен на Севере Сибири — многочисленные захоронения, могилы, — эти безмолвные и печальные свидетели славных былых и безвозвратно канувших в Лету эпох и великих событий; последние приюты людей отважных, отчаянных и одержимых.
Угрюмые и пугающие редких путников, седые от времени, высохшие и растрескавшиеся от сильных многомесячных морозов и нещадного вездесущего летнего солнца, как белые кости, деревянные лиственничные кресты с несохранившимися надписями на каменных плитах, что уложены под ними. Печальное и вместе с тем завораживающее зрелище, которое притягивает к себе внимание, заставляет редкого ныне прохожего — геолога или охотника-оленевода остановиться и отдать должное людям, ушедшим в мир иной.
По их количеству можно судить о том, что две-три сотни лет назад эти северные края были отнюдь не дикими, как сейчас, а, скорее даже, наоборот, многолюдными. Об этом же можно прочитать в знаменитом исследовании выдающегося натуралиста и путешественника прошлого века Ричарда Карловича Маака «Вилюйский округ», где он пишет буквально следующее: «С образованием в 1783 году Якутской области она была разделена на пять уездов: Якутский, Олекминский, Оленекский, Жиганский и Зашиверский. В 1822 году уезды эти названы округами, с оставлением за первыми двумя прежних названий и с переименованием трех последних в округи: Вилюйский, Верхоянский и Среднеколымский».
История освоения и заселения самых северных арктических районов современной Якутии и Чукотки известна нам сегодня в гораздо меньшей степени, чем внутренних, центральных районов бассейнов рек Лена и Вилюй. Однако доподлинно известно, что здесь, в Заполярной Якутии, в конце семнадцатого века также интенсивно создавались русские поселения, которые за 100 лет разрастались, обретали славу и становились известными на всю Сибирь и всю Россию городами. Так, бывшее Верхоянское зимовье, расположенное далеко за полярным кругом, уже в 1775 году было переименовано в город Верхоянск, ставший впоследствии центром Верхоянского округа.


Восстановленная ажурная колокольня Зашиверского храма. Современный вид. Фото А.В. Толстова


Православие всегда было своеобразным знаменем первопроходцев, особенно при освоении отдаленных северных земель. В каждом новом поселении, будь то Верхоянск, Среднеколымск, Зашиверск, не говоря уж об областном Ленском остроге (ныне Якутск), русские служилые люди ставили сначала именно церковь — залог того, что здесь навечно будет стоять город. А ведь город — это не зимовье, не селение, не временное пристанище пришлых людей, а основательное место жительства, что называется, всерьез и надолго. Люди, заселявшие северные края, славились пассионарностью. Один из первых священников Зашиверского храма Алексей Слепцов был сыном коменданта города Москвы, сосланного в Якутск. После смерти Алексея Слепцова в тот год, когда Зашиверск официально стал городом, его сменил сын Михаил, который долгие десятилетия служил Богу в этом храме на краю земли. Священниками впоследствии служили и его потомки.
Расположенное на важных водных и сухопутных путях Зашиверское зимовье набирало силу. По Индигирке служилые люди плавали до самого Студеного моря. Основой благосостояния стремительно растущего города была юкагирская земля, неслыханно богатая пушным зверем. Поблизости от Зашиверска, в горной тайге к югу и в северной тундре, кочевали тунгусы и юкагиры, для которых Зашиверск был местом ежегодных традиционных «ярмонок» — оживленной торговли местного населения с русскими казаками. На долгое время за Зашиверским острогом прочно закрепилась слава северо-восточной столицы Якутской области Российской империи.
В 1783 году Указом Великой императрицы Екатерины II Зашиверску был присвоен статус города — административного центра громадного Зашиверского уезда, а по сути дела — всего северо-востока Якутии. На гербе города Зашиверска на черном поле, знаменующем долгие полярные ночи, был изображен пушной зверек песец — северная лисица, в знак того, что «жители сей округи ловлею сих зверей промышляют». По меркам того времени население нового города было огромным и достигало 500 человек, а с учетом «приписанных» к городу местных людей, прихожан, число их превышало 2500 жителей.


Остатки исчезнувшего города Зашиверска, запечатленные в 1969–1970 годах участниками научной экспедиции СО АН СССР под руководством академика А.П. Окладникова


В разные времена в городе Зашиверске бывали и стоя у алтаря молились в местном деревянном Спас-Зашиверском храме очень известные люди. Запечатленные навечно на географических картах знаменитые исследователи Сибири Семен Дежнев (пролив Дежнева), Михаил Стадухин (Стадухинская протока), Степан Харитонов, Яков Санников (пролив Санникова, широко известный ныне благодаря обручевской «Земле Санникова»), а также ученые Ф. Врангель (остров Врангеля) и многие другие. В XVII–XIX веках, на протяжении более чем двух столетий, именно Зашиверск играл роль форпоста в освоении северных земель и внедрении русской культуры при освоении крайнего северо-востока Российской империи. Здесь отряды казаков, служилый и прочий люд останавливались на отдых, получали снаряжение, пополняли запасы продовольствия. Удивительно то, что в Зашиверске было налажено судостроение и судоремонтное производство, ставшее модным по всей России в петровские времена. Здесь строили новые и ремонтировали старые кочи, плавающие по Студеному морю — Северному Ледовитому океану, до самых отдаленных его островов. Сухопутная дорога из Якутска на Колыму пролегала ранее именно через Зашиверск. Этой дорогой следовал на северо-восток близкий друг Александра Сергеевича Пушкина Ф. Матюшкин, в Зашиверске он останавливался на постой и ходил в Спасскую церковь на молитву. Зашиверск стоял на пути великого русского миссионера Иннокентия Иркутского, крестителя (святителя) Чукотки и Аляски, причисленного ныне к лику святых. В отличие от Олёкминска, Вилюйска, Верхоянска и Среднеколымска исторические скрижали не оставили сколь-нибудь заметных обидных отрицательных характеристик Зашиверска. Это был красивый городок с великолепной Спас-Зашиверской шатровой церковью в центре. В истории Сибири, пожалуй, только один, самый первый русский заполярный город — легендарная Мангазея, зажиточно блиставшая на Енисее в XVI–XVII веках, сохранил в истории аналогичную славу.
Но недолгим был век Зашиверска. История распорядилась по-своему: в 1803 году административный центр Верхоянского уезда был перемещен в ставший более выгодным благодаря своему местоположению Верхоянск. Это послужило началом угасания былой славы Зашиверска. Служилый и работный люд начал стремительно покидать его, а огромный некогда Зашиверский уезд, занимавший площадь всей нынешней северо-восточной Якутии и запад Магаданской области, стал именоваться Среднеколымским. По роковому стечению обстоятельств городу был нанесен сокрушительный удар, после которого он долго не мог оправиться: эпидемия черной оспы, как неотвратимая полярная ночь, накрыла его своим смертоносным саваном. У местных жителей, боявшихся самого названия этой болезни, она именовалась уменьшительно-ласкательно «эбэ» — «бабушка». В Зашиверск черная оспа пришла как всегда неожиданно, после одной из ярмарок, которые ежегодно устраивались у его стен, когда всё население округи съезжалось на очередные торги. Болезнь начала стремительно косить людей. Оставшиеся по воле Божьей в живых люди в ужасе покидали его, и многие более не возвращались туда никогда. Окончательный удар Зашиверску нанес сокрушительный пожар 1875 года. В испепеляющем огне исчезли все деревянные постройки города. Когда рассеялся черный дым, немногим выжившим в этом апокалипсисе предстало новоявленное чудо — феникс, возродившийся из пепла: единственная оставшаяся деревянная постройка — Спас-Зашиверская церковь, простоявшая к тому времени 175 лет!
Чудом можно назвать и то, что эта церковь одиноко простояла там еще почти сто лет, вплоть до 1970 года. В том, что произошло далее, много непонятного, а порой и мистического. В 1970 году, по предложению русского ученого-историка академика А.П. Окладникова и благодаря его энергичным действиям, Спас-Зашиверскую церковь как великую историческую и культурную ценность перевезли в город Новосибирск, где, по замыслу Окладникова, ей должны были обеспечить все должные условия сохранения, а в Академгородке намеревались создать музей истории под открытым небом. Однако за три десятилетия замысел удалось претворить лишь частично: задуманный музей из небольшого числа экспонатов до сих пор находится под открытым южно-сибирским небом за забором. Вскоре после того, как разобранное по бревнышку уникальное творение деревянного зодчества с согласия правительства Якутии (для этого потребовалось специальное Постановление Совета Министров Якутской АССР о передаче памятника в дар Сибирскому отделению Академии наук) перекочевало из дикого заполярного Зашиверского края в уютный южно-сибирский край, академик А.П. Окладников умер. Наследникам великого учителя долгие годы было не до деревянной церкви, лежавшей в руинах. Однако неравнодушие всегда было отличительной чертой сибирских ученых. В.П. Пругов, кандидат геолого-минералогических наук, старший научный сотрудник Института геологии и минералогии СО РАН рассказал, что коллеги и ученики А.П. Окладникова долгое время были на распутье, поскольку со смертью академика многим задуманным им планам явно не суждено было сбыться. Непонятная участь ожидала и разобранную Спасскую церковь из Зашиверска, рассматриваемую в качестве главного экспоната в будущем уникальном музее под открытым небом. Как вспоминает А.К. Конопацкий, ближайший ученик академика, в своей книге, посвященной А.П. Окладникову, — «Прошлого великий следопыт»: «Великий следопыт» сознательно шел на любые варварские методы сбора уникальных экспонатов, чтобы добиться главного — выделения средств и земель под планируемый музей, ставя сильных мира сего, от кого зависело принятие подобных решений, перед свершившимся фактом — куда-то надо же было девать набранные сокровища…» Но то ли его ученики были не столь решительными и настойчивыми, то ли у них не было большого авторитета, который имел академик, но церковь еще довольно долго лежала в бревнах, пока не была собрана в единое целое. И теперь ровесница нового летоисчисления — деревянная Спасская Зашиверская церковь стоит, одинокая и угрюмая, на заросшем мохнатыми соснами и белоствольными березами берегу речки Зырянка, на пустыре, среди каменных алтайских и половецких истуканов, за тысячи верст от своей исторической родины, храня в себе святую нетленную память трех веков. Уходя в мир иной, древние зодчие оставили после себя свое великое наследство — культуру и духовность. Ее хранители — православные храмы — пережили своих создателей. Можно быть уверенными, что созданные мастеровыми руками храмы переживут и нас. А мы? Что мы оставим после себя нашим потомкам? Поэтому нужно обязательно, любыми силами и средствами сохранить уникальный православный храм, Спасскую Зашиверскую церковь, не дать ей исчезнуть с лица земли. И тут совсем неважен метод, благодаря которому будет сохранена эта православная святыня. Это может быть спонсорская либо шефская помощь наших относительно небедных горнодобывающих предприятий. А может быть, стоит, как в былые времена, собрать народные пожертвования на сохранение национального достояния золотого века России?