В настоящее время мы наблюдаем беспрецедентное сближение России и Китая. Какова ваша оценка ситуации?

Я бы сказал, что это только начало, первая волна. Для того чтобы мы не растворились в этой волне, нужно очень точно понимать китайцев, нужно знать систему кодов, которая определяет будущее в их словах. Нужно всегда смотреть не на то, что китайцы говорят о прошлом, а на то, как они видят будущее. Это фильтруется через устройство их сознания, и для того чтобы работать с Китаем, нужно работать с китайским сознанием. Это единственный шанс для России. Все остальные варианты не работают. Ни в политике, ни в экономике мы сейчас не можем установить с Китаем реальное равноправное партнерство. Это будет деструктивно и для них, и для нас.

 

Но Россия всегда была сильна тем, что являлась в связке с Китаем идеологическим лидером!

Да, надо понимать, что китайский социализм и коммунизм зародились в Китае в начале XX века с чтением книг Герцена, Чехова, Толстого, Горького. Все китайцы хорошо знают роман Николая Островского «Как закалялась сталь». И вот пока идеологическая история существовала, было всё нормально, мы их вели по этой дороге. А сейчас китайцы находятся на перепутье, барахтаясь в какой-то идеологической шизофрении. Так же, как и мы, кстати говоря.

Что вы имеете в виду?

У каждого человека есть три типа личности. В Китае это прежде всего личность конфуцианская. Это традиционный китаец с понятиями о нравственности, с пониманием того, как надо учить детей, строить семью, отмечать праздники. Они все продолжают этого придерживаться и сейчас, каждый человек. Во вторую очередь — это личность западная. Вы сейчас не увидите ни одного китайца в китайских одеждах. Все в западных нарядах, при всех — западные гаджеты, все в Сети, контактируют с банками, знают, как зарабатывать деньги. И третья личность — коммунистическая. Коммунизм — государственная идеология Китая, против нее никто не может выступить. Коммунистам дают всякие преференции, коммунисты рулят страной, основные деньги у них. Поэтому приходится врать еще и на коммунистическую тему. Но коммунистическая тема не приемлет ничего, кроме себя, в качестве идеологии. Западная же тема говорит, что надо делать деньги и всё будет хорошо. Конфуцианская — нужно жить честно, делать осознанные дела. И эти вещи в одном флаконе никак не умещаются. Они не могут друг с другом договориться. Внутри каждого, а следовательно и в социуме, возникает напряженность.
То же самое можно прочитать на любом русском лице. С одной стороны, религиозная тема, православно-мусульманская. С другой — ведическая, арийская. Типа, мы же славяне, у нас своя культура, которая, кстати говоря, противоречит культуре православной. И третья наша ипостась — западная, которая учит «делать деньги». Поэтому в русском человеке сегодня нет национальной самоидентичности. Ему очень сложно понять, кто он: православный, социалист, «бабки в офшоре» или «я строю светлое будущее для всего человечества», или «я чту могилы своих предков, помня всё, что было еще до Владимира». Всё это не укладывается в голове, всё это противоречит друг другу.

На примере Китая и России мы видим сочетание двух таких, как вы говорите, «шизофренических состояний». Имеет ли тогда смысл толкать друг к другу два находящихся в таком состоянии общества? Родится что-то третье?

Родится со стопроцентной неизбежностью. Более того, сотрудничество между Россией и Китаем необходимо именно для того, чтобы родилось это третье. Пока общение между нашими странами происходит в рамках англосаксонской парадигмы, которая чужда и той, и другой стороне. Пока не будет общения глаза в глаза, от сердца к сердцу, мы по-настоящему не поймем друг друга. Пока обе стороны друг друга боятся, потому что оба государства мощные. Но между русскими и китайцами существует некий тип чувственности, который заставляет нас выделять друг друга из остальной массы народов. В нас есть нечто особенное. При этом есть множество русских людей, которые хотят погрузиться в китайскую культуру. И много китайцев, которые восхищаются русской культурой. Мы порой забываем о том, что Россия обладает в Китае огромной культурной мощью. Любой китаец осознает, что русские — это высококультурная нация. Это внушали нескольким поколениям, и очень успешно.



Что должна сделать в этом смысле Россия?

В данный момент Россия не может сделать ничего. Россия пытается со старыми способами оценок и на старых колесах въехать на какие-то новые рельсы. А въехать у нее пока не получается. Происходит только внутренний перемонтаж. И тогда действуют по принципу: давай ввяжемся в драку, а там разберемся. Нет согласованных действий, способности проводить единую политику, нет стратегии, нет идеологии. Поэтому Россия сейчас занимается симулякрами, мимикрией.

Но если посмотреть на Путина или Трутнева — здесь не видно никаких симулякров. Это люди, хорошо понимающие интересы России.

Конечно. Единственная проблема — большие дела умирают в маленьких хитросплетениях. Нет возможности качественно воплотить ни одно прекрасное намерение. Среда не организована.

 

И чем всё закончится?

Организацией среды.

Многие в России совершенно искренне боятся того, что китайцы «захватят» Дальний Восток. Есть реальные причины для подобного беспокойства?

В течение многих лет множество людей задавало мне этот вопрос. И меня это поражало некоторое время. А потом я вдруг понял, в чем тут дело. Это связано с базовыми установками русского человека, которого, как известно, «испортил квартирный вопрос». Понятие у нас такое: если рядом что-то освобождается, если ослабевает сосед, у него можно что-то оттяпать. То, что было на государственном уровне, естественно, проецируется на все другие — личные, общественные и межгосударственные отношения. А я всегда так отвечал на подобные вопросы. Вот у тебя, скажем, бабушка заболела. Ты ее что, под это дело прихлопнешь? Здесь та же самая история. Соседу плохо сейчас, заболели мы. И что?
Я в течение долгого времени занимаюсь китайской медициной, перевел ее главные тексты. Китайская медицина существует 5000 лет. Она реально справляется с разными ситуациями, так как это своего рода рабочая конструкция. Например, в китайской медицине подразумевается, что не обязательно решать ту или иную проблему в организме операционным путем. Скажем, не обязательно пересаживать почку, необходимо найти точку нарушения равновесия в системе. Если в правильный момент ее найти и попасть в эту точку иголкой, начнется естественное восстановление. Болезнь начнет проходить. Потому что она по иерархической системе образовалась. Та же самая история и с обществом. Я вижу возможность только точечного воздействия на эту среду. Надо очень точно понять, что является аналогом тела, что является аналогом иглы, что является аналогом точки. Это такая длинная разработка.

А ведь всё начинается с воспитания детей…

Безусловно. Кстати, знаете, какая есть существенная разница между Россией и Китаем? В Китае в любое время суток в любой точке страны, в том числе в больших городах, можно отпустить ночью ребенка куда угодно, не ощущая за него тревоги и беспокойства. Сейчас в Китае в смысле личной безопасности на порядок спокойнее, чем в Москве, Нью-Йорке, Париже, других мировых мегаполисах…

Говорят, у китайского ребенка на айфоне может быть множество древнекитайских стихов V или VIII века. У китайцев вообще совершенно другое восприятие истории, верно?

У них есть 24 исторические хроники, которые являются основным материалом для современных исследователей. Это действительно другое восприятие истории, ведь эти хроники описывают Китай с незапамятных времен. Дети воспитываются в исторической традиции. Если ты зайдешь в детский отдел книжного магазина, там, конечно, в основном западные сказки и персонажи, но рядом — древние китайские эпосы и герои. И Конфуция ты найдешь для трехлетних детей в виде комиксов-высказываний, где абсолютно все постулаты обязательно сопровождаются историческими примерами. Конфуций говорил про чиновников и реформаторов, про воинов и героев…
Я сейчас перечитываю китайский классический роман «Троецарствие», по значимости его можно сравнить с «Войной и миром» в русской культуре. Но «Троецарствие» написано в XIV веке, рассказывает о событиях II–III веков нашей эры. Впечатляют характеры героев, там очень внятно сформулированы модели любви и семьи. Каждая деталь этого романа позднее была много раз прокомментирована специалистами. И в самом романе есть своя система оценок. Вот этот герой справедливый, а этот нет, этот мудрый, а этот глупый. Объясняется, каким поведением определяются те или иные действия и какими мотивами руководствовался герой. Для китайцев очень важно видеть суть происходящего. Они в течение многих тысячелетий занимались определением понятий. Правильные понятия, с их точки зрения, должны иметь точные определения. Должны быть критерии точных определений. И так далее.



Для чего вы сейчас так плотно занимаетесь китайской «Книгой перемен»?

Я знаю, как в этом мире всё устроено, как всё осуществляется. И я понимаю, что прямого действия быть не может. Чтобы что-то произошло, надо запустить какие-то механизмы. Поэтому следующим шагом я буду готовить людей к пониманию «Книги Перемен», я буду серьезно вводить ее в сознание людей. Ведь гадания — это вторичная функция в этом тексте. «Книга Перемен» — это технология управления сознанием во времени. Надо понимать, какую роль играл канон Перемен в китайской традиции. Ни одной государственной должности нельзя было занять, не сдав определенные экзамены. Их существовало несколько уровней, и первым каноном, который изучался для экзаменов, была «Книга Перемен». В какой-то момент я понял, что это и учебник по воспитанию управленческого мышления. Другой вопрос, как работает этот механизм?
В Китае при любом правителе находились многочисленные советники. Правитель говорил: у меня возникла такая-то проблема, что делать? И кто-то из советников оказывался специалистом именно в этой проблеме. Задача правителя заключалась в том, чтобы набрать правильных советников. Лучших. Существовали критерии отбора, и вся экзаменационная система существовала для того, чтобы постоянно просеивать эту среду. Конкретные знания давали возможность социального лифта. И в большом количестве случаев люди из деревень, из крестьянских семей, становились министрами, несмотря на имперскую систему.
И сейчас такое положение в Китае отчасти сохраняется. Во-первых, у них существует система государственных экзаменов. То есть нельзя поступить на должность, не сдав экзамен. Но дело здесь не в проверках как таковых, это несет в себе элементы традиции. Во-вторых, в Китае сейчас начали частично восстанавливать традиционную систему образования. Стали вводить больше классики в образование, традиционной, древней, где заучиваются наизусть каноны…
«Книга Перемен» дает способы оценивания. А любое оценивание — это всегда оценивание тенденций времени. Никаких других оценок нет. Это всегда попытка сопоставить свои ожидания с их реализацией.



Вы много лет изучаете китайские базовые циклы времени. Что это такое и как эти циклы применимы к России?

Подобными наблюдениями я занимаюсь лет 30. В 2014 году произошла смена китайского базового цикла, состоящего из 60 единиц, которые применяются к часам, дням, месяцам и годам. 60-летний цикл — это, по сути, цикл существования страны, в течение которого происходят серьезные изменения. 30 лет янских и 30 лет иньских. Если правитель или правительство учитывают эту систему циклов, они будут ориентировать движение общества в этом направлении.
У нас текущий цикл начался в 1984 году, как раз на сломе эпох. А если с 1984 года отсчитать 60 лет назад, то в 1924 году умер Ленин и образовался СССР. А если от 1924 года отнять 60 лет, то в 1864 году началась массовая реформа образования, армии, судебная и другие реформы, которые заложили основы расцвета российского капитализма во второй половине цикла. То есть первая половина цикла — это конкретное «возделывание поля», придумывание каких-то новых идей. Вторая половина цикла — пожинание плодов. Мы сейчас пожинаем плоды того, что заложили в первой половине цикла начиная с 1984 года. Это как огород. Если ты почву не подготовил, не посадил семена, — ничего и не прорастет. Впрочем, есть и такая китайская байка. Спрашивают у крестьянина: «Рис сажаете?» — «Сажаем». — «Ну и как, хватает еды?» — «Да, но только вот повыдергивали все саженцы, потому что кушать очень хотелось».

Что принесет нам 2016 год?

Этот год принесет очень много неожиданных движений. Когда я давал прогноз на 2015 год, я говорил, что ничего в этом году особенного не произойдет, будет «дожевываться» то, что было произведено в предыдущем году. Так и получилось. А вот 2016 год по своим характеристикам будет гораздо более напряженный, накаленный, активный, потому что, если описывать понятиями китайской традиции, будут преобладать энергии металла и огня. Я считаю, что этот год будет исключительным для создания новых инструментов, для создания новой реальности. Естественно, это будет связано с Китаем, который стал одним из главных игроков в мировой политике. И китайцы уже сделали такой «новый инструмент» — Alibaba. Это очень серьезная вещь, которая является совсем не тем, что видно на поверхности, — развлечения, интернет-шопинг и т. д. Это, несомненно, мощнейшая банковская система, это работа с финансами, сбор информации и т. д. Alibaba изначально и замысливалась как междисциплинарная сеть с единым центром. А кто держит центр, тот будет держать и всю сеть.



Текст: Роксолана Черноба
Фото: из архива Бронислава Виногродского