Карнавал — это целый институт, это традиции, привнесенные сюда, начиная с эпохи великих географических открытий. И я считаю, португальцам в этом плане очень повезло, что они смогли осесть именно на этой территории. Ведь здесь кого только не было! Из крупных колониальных держав, в первую очередь французы и испанцы, — все пытались захватить столь лакомые земли. Например, в Рио-де-Жанейро до сих пор названия некоторых набережных или районов имеют французское звучание. Например, Леблон. На юге, само собой, – испанские миссии с испанскими названиями и, конечно же, португальские. Друг с другом боролись — кто кого выживет. Это целая многовековая история. Тогда португальцы оказались крепче, сильнее… С тех пор прошло пять веков.
       Бразильский карнавал — это колониальная традиция, которую привезли на этот континент из Африки. Это, конечно, давным-давно забыто, и сейчас карнавал — истинно бразильский бренд.

РЗ: Изначально карнавал – это древний языческий обычай?

Безусловно. Я бы сказал, что это определенный вид дансинга, но со своим ритмом, пением. Это уже давно переродилось в школы самбы, в школы различных карнавальных ритмов. К данному действу готовятся целый год. Это целая наука, если хотите. И наука, и искусство. Но весь вопрос в том, как наш человек, человек с другой психологией, ментальностью, культурными корнями, воспринимает подобный ритуал. Все исключительно индивидуально и зависит от культуры самого человека, от его восприятия мира. Мое собственное впечатление — это красиво, интересно. Но лично мне достаточно пары часов и… одного раза. Просто я человек не очень карнавальный, наверное. Кстати, то же впечатление я когда-то вынес для себя и из корриды. Побывал один раз лет 30 назад – и хватит.
       В Бразилии есть много других развлечений, на которые наш турист мог бы обратить внимание. В Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Порту-Аллегри, в столицах многих штатов – великолепная архитектура, интересная, многоликая, разная. Отличные музеи, картинные галереи. Пусть они не так богаты, как у нас в Москве или в Санкт-Петербурге, но, скажем, в Сан-Паулу, надо обязательно посетить музей изобразительных искусств с живописью разных веков. Бразильцы ценят и берегут культуру, по сравнению со многими (не хочу никого обижать) латиноамериканскими странами.
       Здесь и свое бережное отношение к музеям и картинным галереям. И особенно к опере, балету, современной и классической драме — все присутствует. В Бразилии огромное количество театров. В Сан-Паулу можно точно насчитать до сорока театров. Детские театры в том числе, драматические труппы. Здесь очень любят русскую классику. В первую очередь ставят Чехова, а также Достоевского, Тургенева, Гоголя. Кстати, часто — Маяковского. Вот обожают почему-то «Мистерию-буфф». Просто невероятно!
       Вообще здесь, в Латинской Америке, нас воспринимали и воспринимают на 95% со знаком плюс. И в этом направлении необходимо использовать на практике концепцию «мягкой силы», о чем неоднократно заявляло наше руководство. Необходимо сотрудничество не только в обмене природными ресурсами и технологиями, но и культурное взаимопроникновение. Тем не менее все знают, что Россия и Бразилия — это вся таблица Менделеева. Поэтому сотрудничество в высокотехнологичной сфере опережает всякое другое.

РЗ: Огромное количество людей эмигрировало из России в Бразилию. Как русские здесь ассимилируются?

Подавляющее большинство наших соотечественников проживает в пяти южных штатах Бразилии. Это обусловлено исторически и географически, точнее, климатически. Здесь для нашего человека, для тех, кто переехал в Бразилию, например, из Сибири (в начале ХХ века, особенно с 1910 года), климат наиболее подходящий. Он лучше (с нашей точки зрения), чем на севере Бразилии. То есть на севере тропический влажный климат.
       На что хочу обратить внимание: большой упор в работе мы делаем на соотечественников дореволюционной и послереволюционной волны эмиграции, до Второй мировой войны и после, на их потомков. Они искренне тянутся к России. Например, в одном Сан-Паулу четыре мощные ассоциации наших соотечественников. Очень много их на юге в различных городах и штатах, особенно в Рио-Гранде-ду-Сул. Там же находятся и представители Русской православной церкви Московского патриархата (в городах Порту-Алегри и Санта-Роза).
       Вот эти потомки старых эмигрантов, несмотря на то, что большинство из них либо растеряли русский язык, либо говорят на нем, как иностранцы, — на мой взгляд, намного нам ближе, и мы им ближе, чем многие из тех, кто приехал в 90-е годы, в последнюю волну эмиграции. Как ни странно, но это факт.

РЗ: Что происходит с последней волной эмиграции?
 
Живут своей жизнью. Остаются россиянами, некоторые приходят голосовать на парламентские, президентские выборы. Но, понимаете, я не вижу такой большой тяги и любви к России, как у представителей вышеназванных категорий. Люди приехали, устроились, работают, живут сами по себе. И к нам обращаются в основном только тогда, когда их беспокоят какие-то личные проблемы. Опять же, никакого осуждения, никаких оценок, я вам просто рассказываю…
       Факт остается фактом, и реальность такова: пока мы не сможем сделать привлекательной нашу социально-экономическую жизнь и не поднимем благосостояние народа на достаточно высокий уровень, конечно же, будет страдать наш имидж. Нужны очень хорошие пропагандисты, более активная работа СМИ на зарубеж. Я могу это смело утверждать, говоря о стране, где сейчас работаю. Несмотря на то, что у нас с Бразилией отличные отношения, которые динамично укрепляются, многие местные СМИ, особенно печатные, непрестанно распространяют о нас негативные стереотипы, которые весьма живучи и с которыми следует бороться планомерно и на постоянной основе.

РЗ: А на кого местные СМИ ориентируются?

Скажем так: уж точно не на нас. И если вы не исказите образ России в ведущих журналах и газетах, значит, у вашей статьи мало шансов увидеть свет. Вот в чем дело. А напечатать то, что действительно правда, или хотя бы дать два полярных мнения — за и против — это никогда не выйдет. Подход к нашей реальности, как правило, однобокий. Что, конечно же, вызывает сожаление. В наших СМИ к Бразилии намного более мягкий подход. Правда, без стереотипов тоже не обходится. Например, распространенные клише об этой стране — карнавал, кофе, футбол, Пеле, Копакабана, а не развитые машиностроение, авиационная промышленность, наука и многое другое.

РЗ: Антонио Менегетти, один из самых известных философов современности, однажды сказал, что лучшая страна в мире, где нужно жить, — это Бразилия и что будущее зависит от взаимоотношений умов России и Бразилии. Если они будут в состоянии договориться…

Вы знаете, недавно примерно то же самое сказал журналист Игорь Сергеевич Фесуненко на своем 80-летии. Мол, Бразилия – самая лучшая страна, я бы там жил, даже «помер бы там». Я очень уважаю этого человека, он интереснейший журналист, очень знающий человек, прекрасно разбирающийся в Латинской Америке и в Бразилии, в частности… Еще раз хотел бы сказать, что имидж надо создавать изнутри страны. Мы можем делать все что угодно, но в первую очередь нужно создавать свою собственную привлекательность. Главное в нашей работе, я имею в виду внешнеполитическую пропаганду, — это все-таки передавать позитив, которого у нас очень много, но его надо доносить до конкретного потребителя информации.
       Кстати, почему-то в электронных СМИ здесь намного больше позитива в отношении нас. В печатных же постоянно сталкиваюсь с тенденцией преподносить информацию о нас в негативном ключе. Я бы, например, мог собрать такой материал о Бразилии, что вы бы просто ужаснулись. А с другой стороны, могу составить такой, что Бразилия будет выглядеть как самая привлекательная и лучшая страна в мире. Ведь все зависит от редактора — что он хочет, что желает совет директоров и тот капитал, который за ним стоит. Главное — те политики в стране и за рубежом, кто управляет подобными процессами, формирующими общественное мнение.

РЗ: Может быть, следует выделить определенные фонды в разных странах, чтобы они проводили, скажем, раз в два месяца встречи с главными редакторами местных СМИ?

Определенные средства есть, они выделяются в разумных пределах, в зависимости от того, в какой стране находится российское диппредставительство. Но все, в конечном счете, зависит от мастерства российского представителя — будь то посол, генеральный консул, пресс-атташе или советник: может он вести такую работу или нет? Поэтому для подобной деятельности, я глубоко убежден, нужно специально готовить дипломатов. То есть, как есть инженеры разных профилей, точно так же и дипломаты должны быть по разным профилям. И, в частности, на пропагандистском фронте, на имиджевом фронте должен работать обязательно такой дипломат-специалист.

РЗ: Но слово «пропаганда» страшит всех, кто живет за границей!

Это нерусское слово, так что можете не бояться. Наверное, надо назвать это не пропагандой, а стратегическим пиаром страны. Фактически это должен быть департамент дружбы народов — как лучше дружить и друг друга понимать.

РЗ: О чем вы мечтаете, когда думаете об отношениях России и Бразилии?

С удовольствием отвечу на этот вопрос. Вы знаете, самая большая мечта — чтобы поскорее наши соотечественники обрели Российский центр науки и культуры. Это необходимо! В Аргентине есть, в Чили есть, в Перу, в других странах континента. А здесь, в самой большой стране Латинской Америки, члене БРИКС, у наших друзей — нет. Нам просто необходим такой Российский центр науки и культуры!

РЗ: А как этот центр должен выглядеть?

Очень просто. Здание либо покупается, приобретается в собственность, либо строится. Это просьба наших многочисленных соотечественников, в основном, старшего поколения, которые борются за то, чтобы сохранился русский язык среди их детей и внуков. Чтобы они ощущали себя русскими не по далекому происхождению, не по своей фамилии «Иваницкий», который при этом ни слова по-русски не понимает.
       В университете Сан-Паулу есть факультет, где преподается русский язык, там учится 60 студентов-бразильцев. А наши соотечественники просят, чтобы создали такой центр, дом, где бы они сами изучали русский язык, была бы, например, телегостиная, где бы они могли смотреть российские передачи. Где могли бы репетировать музыкальные коллективы, ведь здесь есть хор «Мелодия», который поет на русском языке, другие песенные и танцевальные коллективы: «Тройка», «Волга». Где просто могли бы собираться русские за чаем… Я очень надеюсь, а главное – наши соотечественники очень надеются, что рано или поздно такой Российский центр науки и культуры будет создан в Сан-Паулу.