20 ноября 2015 года на совместном совещании Государственной комиссии по развитию Арктики и Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации под сопредседательством Председателя Совета Федерации Российской Федерации Валентины Матвиенко и Заместителя Председателя Правительства Дмитрия Рогозина Минэкономразвития России было поручено разработать проект федерального закона «Об Арктической зоне Российской Федерации», включающий в себя уточненный состав Арктической зоны Российской Федерации и методику его определения, о чем уже писал наш журнал.
В настоящее время уже невозможно точно сосчитать все попытки такой закон разработать. Начало работы над законом положило поручение Президента России Бориса Ельцин Председателю Правительства России Виктору Черномырдину.
Минэкономразвития России после неудачных попыток разработать законопроект «Об Арктической зоне Российской Федерации», предложило заменить его на законопроект об опорных зонах развития, как инструментах развития Арктики. В апреле 2016 года законопроект «О развитии Арктической зоны Российской Федерации» был представлен на рассмотрение в Совет по Арктике и Антарктике при Совете Федерации, отправлен на доработку и вновь представлен в августе 2016 года. Затем очередную редакцию законопроекта рассматривали в ноябре 2016 года. Законопроект в очередной раз был направлен на доработку. И вот теперь на федеральном портале проектов нормативных правовых актов размещен очередной вариант законопроекта «Об Арктической зоне Российской Федерации». Очередную попытку Минэкономразвития России разработать законопроект мы обсуждаем с арктическим экспертом нашего журнала, членом Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Михаилом Жуковым.

РЗ: Михаил Андреевич, как вы оцениваете новую редакцию законопроекта?
Негативно. В первую и главную очередь название законопроекта не соответствует его содержанию.

РЗ: Каким образом?
В отличие от декларируемого законопроект не регулирует всего круга отношений, возникающих ‎в процессе реализации основных целей и направлений государственной политики Российской Федерации на территории Арктической зоны Российской Федерации, направленной на создание условий для ее комплексного социально-экономического развития.

РЗ: На что законопроект направлен?
Он направлен на регулирование только и исключительно вопросов формирования и обеспечения функционирования опорных зон развития. Никаких других отношений законопроект не регулирует. По своему содержанию законопроект посвящен одному из инструментов развития как такового. Опорные зоны развития были предложены еще комиссией Вернадского до начала Первой мировой войны и в советский период использовались в качестве основного инструмента развития в регионах нового хозяйственного освоения - на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке Российской Федерации, т.е. на основной части территории страны.

РЗ: Опорные зоны – традиционный для нашей страны инструмент развития. В чем проблема?
Очень хорошо, что об этом инструменте вспомнили. Но непонятно почему он должен быть применяем только в Арктике? А другие регионы, где он столь же органичен и нужен? Закон об опорных зонах развития несомненно нужен, но именно как закон об опорных зонах развития. Он не должен подменять собой закон об Арктической зоне Российской Федерации, который так же нужен и который не сводим к одному из инструментов развития на некоторых обособленных частях территории Арктической зоны Российской Федерации. Об этом в ноябре 2016 года на юбилейном 400-м заседании Совета Федерации при обсуждении законопроекта говорил Председатель Комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера Дмитрий Игоревич Азаров. Он высказал мнение, что целесообразно рассмотреть возможность принятия данного закона именно как закона об опорных зонах развития. Об этом же и мы с Вами неоднократно говорили и писали.

РЗ: Почему Вы считаете, что законопроект подменять собой закон об Арктической зоне Российской Федерации?
Опорные зоны развития не обеспечивают всего необходимого набора инструментов развития Арктической зоны Российской Федерации и не обеспечивают развития всей ее территории и всех категорий ее населения. Процесс подготовки сотрудниками Минрегиона России проекта указа Президента Российской Федерации В.В. Путина от 2 мая 2014 года № 296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации», процесс обсуждения вопросов совершенствования уже утвержденного состава Арктической зоны Российской Федерации осуществлялись и осуществляются таким образом, что у жителей ряда приполярных и заполярных территорий возникло острое ощущение допущенной в их отношении несправедливости. Это проявилось не только на бытовом уровне, но и в обращениях к руководству своих регионов. И все это по времени попадало и попадает под выборы, дополнительно стимулируя протестное голосование. Опорные зоны развития в Арктике не должны становиться еще одной причиной разделения населения Арктической зоны на «везунчиков» и «несправедливо обиженных».

РЗ: Вы имеете в виду интеллигенцию в национальных республиках?
Изложенное относиться также и к субъектам традиционного природопользования Арктической зоны Российской Федерации, включающих как представителей коренных малочисленных народов Севера, так и народов, не являющихся малочисленными – саха-якутов, коми-ижемцев, карелов, русских поморов. Специалисты в регионах, с которыми удалось обменяться мнениями о новом законопроекте, прямо называют его колониальным законом, направленным на выкачивание минеральных ресурсов и не направленным ни на какие иные направления развития.

РЗ: Почему колониальным?
Из содержания законопроекта видно, что под опорными зонами развития его авторы понимают только и исключительно минерально-сырьевые центры и только их они и собираются развивать. Так, советник Министра природных ресурсов и экологии Российской Федерации Дмитрий Фишкин (ранее работавший в Минрегионе и Минэкономики России), выступая на III Международной конференции «Арктика 2018», прошедшей в Москве 20-21 февраля текущего года, подчеркнул, что проекты добычи минерального сырья – «сырьевые центры» – суть опорные зоны в миниатюре и из них состоят опорные зоны развития.

РЗ: А как правильно?
Академик Вернадский и другие ученые, входившие в его инициативную группу, например, Дмитрий Менделеев, предполагали нечто иное. Они рассматривали опорные зоны как транспортные узлы и приуроченные к ним крупные населенные пункты или группы населенных пунктов, обеспечивающие условия освоения природных ресурсов (как минеральных, так и биологических), располагающихся на окружающих межселенных территориях. Подразумевались в первую очередь очаги инфраструктурной обеспеченности во всех ее аспектах, создающие условия поэтапного расширения уровня освоенности окружающих территорий в соответствии с задачами и условиями конкретных периодов времени. Поселки при месторождении сами по себе ими в качестве опорных зон не рассматривались, так как будут покинуты после исчерпания месторождения. Хорошо понимали это и несколько поколений их учеников, осуществлявших освоение Севера, Сибири и Дальнего Востока в советское время. Теперь же в частной беседе обнаружилось, что «эффективные менеджеры» нового поколения полагают опорные зоны собственным изобретением и предыстория вопроса им категорически не интересна.

РЗ: «Молодые дарования» пытаются идти своим путем. Чем это плохо?
Принятие законопроекта в настоящем виде создаст внешнюю иллюзию решенности проблем развития Арктической зоны Российской Федерации. На самом же деле законопроект окажется инструментом торможения всестороннего диверсифицированного развития Арктической зоны Российской Федерации, так как один единственный инструмент, да еще и проецируемый только на часть ее территории, такого развития обеспечить не может. Вопрос же уже будет считаться закрытым.

РЗ: Кроме подмены одного закона другим, что еще делается неправильно?
Авторы законопроекта не различают Арктическую зону Российской Федерации как объект государственного управления и арктическую зону как объект природного зонирования, о чем мы неоднократно писали и говорили и сотрудникам Минрегиона России, и Минэкономразвития России. Слова из наших отзывов на предыдущие законопроекты (например, апрель 2016 года) в законопроект частично инкорпорированы, но для должного применения их смыслового содержания требуется наличие определенного объема географических знаний, а их - нет.
Определение в законопроекте Арктики как географической области (максимально расплывчатое и неопределенное) избыточно (ничего в собственно Арктике - арктической зоне как объекте природного зонирования - законопроект не регулирует) и просто неграмотно (неудачная попытка законодательного закрепления общепринятого и общеизвестного географического понятия «Арктика» подобна законодательному закреплению таблицы умножения - для целей настоящего закона 2х2=4).
Понятие «Арктическая зона Российской Федерации» для целей настоящего законопроекта сокращается до «Арктическая зона». Этот термин уже занят и использование для целей закона занятого и широко употребляемого в профессиональной среде термина с другим содержанием как минимум не корректно. Для примера, это как попытка декларировать, что для целей настоящего закона нефтью именуется смесь воды и бензина.

РЗ: Дефекты законопроекта имеют терминологический характер?
Правильная артикуляция словами имеет в праве критически важное значение. Так, Арктическая зона Российской Федерации определяется в законопроекте как часть территории Арктики, в пределах которой Российская Федерация обладает суверенитетом, суверенными правами и юрисдикцией. Затем дается расплывчатое определение состава Арктической зоны Российской Федерации не в соответствии с указом Президент Российской Федерации от 2 мая 2014 года № 296 с дополнениями, как это должно бы быть (цитирование в законопроекте другой правовой нормы излишне – достаточно отсылки). Федеральный закон в нашей правовой системе выше указа президента страны. Если законодательно закрепить новое неконкретное определение состава Арктической зоны Российской Федерации, возникнет неопределенная правовая ситуация.
Далее, несмотря на то, что благодаря «географам» Минрегиона России, готовившим проект текста указа, Арктическая зона Российской Федерации включает в себя только и исключительно территории (от «терра» - земля), в законопроекте говорится, что в состав этих территорий включаются и морские акватории - внутренние морские воды и территориальное море Российской Федерации, а также исключительная экономическая зона Российской Федерации и континентальный шельф Российский Федерации, что прямо противоречит содержанию указа Президент Российской Федерации от 2 мая 2014 года № 296.
Положения данного пункта неграмотны и с географической, и с юридической, и с политической, и с бюрократической точек зрения. Мне пришлось быть членом практически всех межведомственных рабочих групп Минрегиона России в течение всего периода его существования. Я неоднократно, но безрезультатно говорил сотрудникам ведомства, что понятие «территории» и понятие «пространства» не тождественны и неграмотно второе подменять первым. Начиная с 2014 года арктическая деятельность Минэкономразвития России направлялась бывшими сотрудниками Минрегиона России и в полной мере унаследовала традиции его деятельности.

РЗ: Разве включение в состав Арктической зоны Российской Федерации – это плохо? Мы же с Вами сами неоднократно писали о необходимости этого.
Сами по себе положения, включающие в состав Арктической зоны Российской Федерации морские акватории, являются важным прогрессом, разрешающим проблемы, созданные Указом Президента Российской Федерации В.В. Путина от 2 мая 2014 года № 296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации». В то же время, формулировка включения в состав Арктической зоны Российской Федерации исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации делает акцент на суверенных правах и юрисдикции Российской Федерации, опуская всю сумму правовых обстоятельств как целое.
Правовое положение перечисленных акваторий определено Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года. В соответствии с Конвенцией и российским законодательством на день сегодняшний имеет место следующая правовая ситуация. Внутренние морские воды и территориальное море являются пространством внутри государственных границ, в пределах которого Россия обладает всей полнотой суверенных прав и которое со всеми основаниями может быть включено в состав Арктической зоны Российской Федерации без каких-либо дипломатических осложнений. За пределами государственной границы располагаются две категории акваторий – исключительная экономическая зона и континентальный шельф Российской Федерации, в отношении которых Россия имеет различный объем ограниченных суверенных прав, определяемых международным договором - Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года. Декларация о включении этих акваторий в состав Арктической зоны Российской Федерации может, и с очень большой вероятностью будет рассматриваться международным сообществом как попытка экспансии. Это уже имело место, когда 18 сентября 2008 года были одобрены Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу, а МИД России вынужден был оправдываться в заявлении от 23 сентября 2008 года. При этом формула, использованная Основами госполитики в Арктике до 2020 года: «…в пределах которых Россия обладает суверенными правами и юрисдикцией в соответствии с международным правом» была существенно более дипломатична. И при этих условиях приарктические государства и ряд других заинтересованных стран решительно протестовали. Несложно представить себе реакцию наших зарубежных партнеров на формулу, предлагаемую законопроектом.
При решении столь деликатной международной проблемы (так как она за пределами государственной границы) необходимо учитывать также, что исключительная экономическая зона России пространственно определена в однозначных формулировках и Российская Федерация располагает твердо установленными и международно признанными ее границами. Что касается континентального шельфа Российской Федерации в Арктике, то это предмет компетенции Международного органа по морскому дну. В результате, Российская Федерация обладает в Арктике континентальным шельфом номинально. До решения Международного органа по морскому дну в отношении российской заявки арктический континентальный шельф России как конкретное географическое пространство не существует в качестве свершившегося факта в системе международных отношений.
С нашей точки зрения режим Арктической зоны Российской Федерации потенциально может быть распространен на арктические акватории за пределами государственных границ при условии очень точного, необходимого и достаточного по форме и содержанию артикулирования положениями об учете правового режима этих акваторий в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года. Может быть, данное действие целесообразно осуществить уже после принятия решения Международного органа по морскому дну в отношении российской заявки об арктическом континентальном шельфе России, дабы не вносить излишней политизации в процесс выработки данного решения. Не исключается вариант распространения режима Арктической зоны Российской Федерации на исключительную экономическую зону отдельно от схожего акта по континентальному шельфу. Целесообразность такого варианта обосновывается реализацией на этих акваториях хозяйственных и научных проектов, прохождением в их пределах трасс СМП. В выработке такого решения первую скрипку должны играть специалисты в сфере регулирования морского арктического судоходства и международных отношений. Это вопрос не МЭР, а МИД и Минтранса России.

РЗ: В ноябре 2015 года Валентина Ивановна Матвиенко и Дмитрий Олегович Рогозин поручили включить в закон «Об Арктической зоне Российской Федерации» уточнение состава Арктической зоны Российской Федерации и методику его определения.
В законопроекте критерии отнесения территорий и акваторий к составу Арктической зоны Российской Федерации отсутствуют и непонятно, зачем тогда поднимать этот вопрос, так как состав Арктической зоны Российской Федерации уже утвержден. Устанавливается законопроектом также, что состав сухопутных территорий, входящих в состав Арктической зоны, утверждается Президентом Российской Федерации, из чего вытекает, что морские акватории, которые могут быть и наверняка будут со временем включены в состав Арктической зоны Российской Федерации, должны утверждаться в неком ином порядке. Если состав Арктической зоны Российской Федерации уже утвержден Президентом Российской Федерации в полном соответствии с действующим распределением полномочий - непонятно, зачем наделять этими полномочиями Президента еще и в данном законопроекте, да еще постфактум.
В целом текст законопроекта регулирует: полномочия Президента Российской Федерации; полномочия Правительства Российской Федерации; полномочия уполномоченного федерального органа исполнительной власти; полномочия иных федеральных органов исполнительной власти Российской Федерации; полномочия органов исполнительной власти арктических субъектов Российской Федерации; полномочия органов местного самоуправления Российской Федерации. Распределение полномочий органов государственного управления и высших должностных лиц устанавливается: Конституцией Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993), Федеральным конституционным законом от 17.12.1997 № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации», другими конституционными законами. По сумме формальных оснований относить законопроект к конституционным законам нет причин. Положения законопроекта в этой части должны носить отсылочный, а не правоустанавливающий характер.
Что касается собственно определения Арктической зоны Российской Федерации, то в настоящем законопроекте оно нужно, но не географическое, а внутриполитическое. Предлагается следующая формулировка: «Арктическая зона Российской Федерации выделяется по аналогии с экономическими районами как специфический объект государственного управления и не является субъектом административно-территориального деления страны. Арктическая зона Российской Федерации объединяет в себя целостные природно-хозяйственные системы арктического и субарктического облика для целей осуществления дифференцированной социально-экономической политики».

РЗ: Опорные зоны развития – главное содержание закона?
Декларативно - да. На самом деле, ключевыми для настоящего законопроекта являются минерально-сырьевые центры и все описываемые механизмы проецируются именно на это определение с учетом понимания опорной зоны развития как суммы нескольких минерально-сырьевых центров. Определение опорной зоны развития содержит декларативные положения, не раскрываемые в тексте законопроекта с точки зрения их практической реализации. Так, не раскрыто должным образом положение об особых режимах осуществления хозяйственной деятельности и территориях с преференциальными условиями ведения предпринимательской деятельности. Столь же декларативно положение о скоординированном применении действующих инструментов территориального и отраслевого развития, не получившее в законопроекте необходимого развития. Территория с преференциальными условиями ведения предпринимательской деятельности описывается формально как часть территории арктических субъектов и решение о них относится к компетенции Правительства Российской Федерации. Положения о самих преференциальных условиях никак не раскрываются.
Авторы законопроекта видят опорные зоны как изолированные отдельности и не предусматривают структурное вписывание опорных зон в схемы территориального планировании арктических регионов и Российской Федерации в целом. Предусматривается автоматическое дополнение схем территориального планирования арктических регионов схемами территориального планирования опорных зон развития. Необходимо же именно структурное встраивание с учетом планов развития всего региона в целом. В противном случае будет происходить то, что экономист Михаил Делягин именует «фрагментарно-кусочное развитие». О том, что на такой тип развития законопроект и нацелен, свидетельствует низведение понимания опорных зон развития до суммы минерально-сырьевых центров и используемое законопроектом понятие «мощность опорной зоны развития».

РЗ: Разработка схем территориального планирования - уже отработанная процедура и осуществляется в увязке схем конкретных территорий со схемами субъектов федерации и страны в целом. В чем тут проблема?
Схема территориального планирования опорной зоны согласно законопроекту включает в себя в первую и главную очередь схему размещения объектов инфраструктуры опорной зоны без расшифровки меры широты понятия «инфраструктура», которое от случая к случаю может меняться очень существенно. В целом содержание схемы территориального планирования опорной зоны очерчено более чем пунктирно.
В статье «Особенности осуществления градостроительной деятельности в связи с размещением объектов инфраструктуры опорной зоны» пункт 2, предусматривает подготовку и утверждение документации по планировке территории опорной зоны при отсутствии документов территориального планирования. Этот пункт не логичен и некорректно сформулирован, а последующие пункты ему в той или иной мере противоречат. Данная статья отменяет проверку соответствия проектной документации требованиям к строительству и реконструкции объекта капитального строительства или в случае выдачи разрешения на строительство линейного объекта требованиям проекта планировки территории и проекта межевания территории. Я пересказываю сокращенно, а формулировки статьи очень запутаны. Предусматривается также, что при отклонении от предельных параметров разрешенного строительства и реконструкции проверка проектной документации на соответствие требованиям не проводится. Для получения разрешений на строительство линейных объектов не требуется предоставление градостроительных планов земельных участков.
Нужно подчеркнуть, что деятельность такого рода планируют осуществлять на территориях с подходящими близко к поверхности многолетне-мерзлыми грунтами (вечной мерзлотой) да еще и в районах проживания и традиционного хозяйствования коренного населения. В отношении арктической зоны как объекта природного зонирования (например, в соответствии с районированием KAFF для целей деятельности рабочих групп Арктического Cовета) и, соответственно, в отношении Арктической зоны Российской Федерации как территории соответствующей государственной ответственности Российская Федерация имеет особые международные обязательства по защите окружающей среды от негативного антропогенного воздействия. Аналогичные международные обязательства Российская Федерация имеет в отношении защиты прав и интересов коренного (местного) населения, ведущего традиционный образ жизни. Нужно учитывать, что законодательства других государств и международное право не знает понятия «малочисленные» и «коренные». Англоязычное выражение «indigenous peoples» корректно переводится как «туземцы», «местные жители», «тутошние-тутейшие», как писали в переписях 19 века русские и белорусские крестьяне. Как уже говорилось, с точки зрения международного права «indigenous peoples» в Арктике - это также и якуты, и коми-зыряне, и поморы. Их интересы и права также должны быть защищены.
Далее, статья предусматривает, что документация по планировке территории для размещения объектов инфраструктуры опорной зоны утверждается без проведения публичных слушаний. А это уже откровенный скандал. Предусматривается, что градостроительные регламенты не устанавливаются для земельных участков, предназначенных для размещения объектов инфраструктуры опорной зоны. Смысл этого положения истолковывается пунктом 9 статьи, который привязывает вид разрешенного использования земельных участков к документации по планировке территории размещения инфраструктуры опорной зоны. Пункт 11 предусматривает, что при превышении показателей создаваемых (реконструируемых) объектов инфраструктуры опорной зоны, изменения, устанавливающие новые увеличенные показатели, должны быть внесены в документы территориального планирования. Надо понимать, что автоматически. Возникает естественный вопрос: превышение чего конкретно? Превышение уровня нагрузки на хрупкую природную среду Арктики, на ресурсы традиционного природопользования коренного населения Арктики или условия доступа к ним? О чем конкретно может идти речь?
Положения статьи вызывают очень большие сомнения. Градостроительные регламенты не ограничиваются видами разрешенного использования земельных участков. Они определяют правовой режим земельных участков в целом, равно как всего, что находится над и под поверхностью земельных участков и используется в процессе их застройки и последующей эксплуатации объектов капитального строительства. В него в соответствии со статьей 36 Градостроительного кодекса Российской Федерации включаются такие важные позиции, как:
  возможности сочетания в пределах одной территориальной зоны различных видов существующего и планируемого использования земельных участков и объектов капитального строительства;
  функциональные зоны и характеристики их планируемого развития, определенные документами территориального планирования муниципальных образований;
  виды территориальных зон; требования охраны объектов культурного наследия, а также особо охраняемых природных территорий, иных природных объектов (как, например, территории традиционного природопользования коренного населения).
Основные районы добычи минеральных ресурсов в Арктике – территории, на которых осуществляется оленеводство, охотничий и рыболовный промыслы, сбор дикоросов. Совместить эти виды деятельности с промышленной добычей и транспортировкой минеральных ресурсов можно только на основе специальных требований к этим видам деятельности, соответствующих специфике конкретных территорий и осуществляемых на них форм традиционного природопользования. Требования эти должны быть спроектированы и нормативно закреплены в документах территориального планирования, включающих режимы территорий традиционного природопользования. Сосредоточившись на одной задаче – максимально быстрому и удешевленному для недропользователей извлечению минеральных ресурсов, разработчики законопроекта создают обширное пространство для конфликтов в сферах экологии и защиты прав «indigenous peoples», в которые автоматически будут вовлечены ведущие международные правозащитные и экологические организации.

РЗ: Вы прогнозируете повышение уровня конфликтности в сфере экологии?
Особенности проведения государственной экологической экспертизы проектной документации объектов инфраструктуры опорной зоны регулируются статьей 28 законопроекта. В соответствии с ней государственная экологическая экспертиза проектной документации объектов инфраструктуры опорных зон, в том числе повторная, проводится при условии соответствия требованиям проектной документации положениям данного законопроекта. Положения же эти существенно снижают уровень требований к документации и ограничивают возможности экологической экспертизы.

РЗ: Что дает арктическим территориям получение статуса опорных зон развития?
В статье 27 «Особенности создания в опорной зоне территорий с преференциальными условиями» предусматривается возможность создания в рамках опорной зоны территорий с преференциальными условиями. Какой-либо расшифровки понятия «преференциальные условия» законопроект не дает и в российском праве оно не содержится. Не указывается, кто предоставляет преференции и кому они предоставляются. В Федеральном законе от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» используются понятия «государственные преференции» и «муниципальные преференции» и указываются кому, по каким основаниям и на каких условиях они предоставляются. Именно этого и ждут от обсуждаемого законопроекта жители и хозяйствующие субъекты в российской Арктике. Но именно этого в законопроекте и нет. Федеральный закон от 27.11.2010 № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации» содержит понятие «тарифные преференции». Этот инструмент вполне может быть использован в Арктической зоне Российской Федерации с учетом задач выравнивания конкурентных условий посредством компенсации внеэкономического по своему характеру северного удорожания в его экстремальной арктической форме. Это именно то, что необходимо, но до сих пор не делается. От сотрудников Минэкономразвития общество ждет выработки экономических инструментов, а не упражнений в географии и дипломатии, в которых они абсолютно некомпетентны, которые и не являются их предметом компетенции.

РЗ: Законопроект производит впечатление закона прямого действия?
Наверное, он так и задумывался. Но, на самом деле законопроект не обеспечивает условий создания закона прямого действия, так как пунктирно очерчено большое число вопросов и без соответствующих подзаконных актов реализация закона в любом случае будет невозможна.

РЗ: Как опорные зоны развития соотносятся с территориально-производственными комплексами?
При всей перегруженности процедур создания, опорные зоны развития представляют собой сильно редуцированный вариант территориально-производственных комплексов, в рамках которых действительно увязывались все аспекты развития территорий. Система проектирования, создания и управления территориально-производственными комплексами была сформирована в социалистическую эпоху, что вовсе не мешает адаптировать эту практику к настоящему времени и реализовывать ее, например, в рамках государственных целевых программ.

РЗ: С момента завершения эпохи социализма прошло более 27 лет. Остались ли в стране специалисты, способные проектировать территориально-производственные комплексы?
Я окончил Географический факультет МГУ и всех нас, выпускников всех кафедр факультета, готовили в первую очередь к проектированию территориально-производственных комплексов. Выпускники кафедр знали не только свой узкий предмет специализации, но и хорошо понимали предмет специализации всех остальных кафедр. Состав же кафедр факультета практически полностью покрывает весь спектр задач территориального планирования, а навыки их выпускников позволяют хорошо понимать также и представителей смежных сфер знания: геологов, биологов, лесников, представителей различных направлений сельскохозяйственных производств, транспортников и строителей. Факультет и его выпускники своих знаний и навыков не утратили. Что касается крупных руководителей, имеющих опыт создания территориально-производственных комплексов, то таким человеком, например, является член Совета Федерации, Председатель Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Вячеслав Анатольевич Штыров – руководитель создания последнего по времени формирования Южно-Якутского территориально-производственного комплекса. В Якутии его именовали «последний директор Дальстроя», и в этих словах было уважение.

РЗ: Законопроект предусматривает для управления опорными зонами создание управляющих компаний. Ваше мнение?
Территориально-производственные комплексы - более сложно организованная структура, нежели опорные зоны развития. Но для их управления никаких управляющих компаний не создавали – незачем. Управляли региональная и муниципальная власти, а также хозяйствующие субъекты, действовавшие в системе отраслевого управления. Управляющая компания – структура избыточная, создающая дополнительное бюрократическое утяжеление и без того трудоемкой и дорогостоящей процедуре. В реальности – это синекура для покидающих должности чиновников и еще одна потенциальная зона коррупции.

РЗ: Что Вы думаете о фонде поддержки проектов в Арктике?
Арктическим регионам он не нужен, так как наполнять его должны теоретически они, а распоряжаться им будут будущие чиновники управляющей компании, которые себе не только должности, но и источник доходов заблаговременно готовят. Мои коллеги считают, что добровольно ни один арктический субъект или хозяйствующий субъект не будет формировать этот Фонд. Остается либо принуждение тех, кому надо наоборот помогать, либо взвалить наполнение фонда на федеральный бюджет. Зачем нужен посредник между бюджетами разных уровней и реализуемым инфраструктурным объектом - непонятно. Это очень нужно чиновнику, но сильно вредит делу и ослабляет контроль за финансовыми потоками.

РЗ: Законопроектом предусматривается прекращение существования опорной зоны. Что Вы скажете по этому поводу?
В истории Севера и Арктики такое случалось и есть заброшенные города. Но опорные зоны даже в их нынешней урезанной интерпретации – слишком дорогое удовольствие, чтобы просто забрасывать их по исчерпанию месторождений. И до революции, и в советский период опорные зоны возникали как постоянно функционирующие ядра освоения территорий. Правильнее с точки зрения бюрократических процедур говорить об отмене статуса и правового режима функционирования опорных зон. Но если их массово начнут строить в расчете на несколько десятилетий (средний срок выработки месторождений) с намерением потом их забросить, это будет означать крайнюю степень непрофессионализма управленцев.

РЗ: Что Вы скажете о законопроекте, подводя общий итог?
Необходимо изменить наименование законопроекта и его целевого назначения для использования опорных зон как инструмента развития во всех регионах нового хозяйственного освоения – в Арктике, на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке Российской Федерации.
Все положения, касающиеся Арктики и Арктической зоны Российской Федерации необходимо из текста законопроекта удалить, так как они неграмотны и не нужны. Описанные в законопроекте процедуры создания и функционирования опорных зон развития в целом представляют собой конспект содержания вузовских учебников по бизнеспланированию и проектному финансированию. В этом плане особых претензий к ним нет. Но задача разработчиков законопроекта состояла не в том, чтобы вспомнить все, чему учили, а в конструировании максимально компактных и рационально организованных процедур, не создающих избыточной бюрократической нагрузки.
Управляющая компания – структура избыточная, создающая дополнительное бюрократическое утяжеление и без того трудоемкой и дорогостоящей процедуре. В то же время, нельзя упрощать процедуры проектирования и реализации там, где это касается экологического контроля и защиты прав коренного населения на традиционное природопользование.
Фонды поддержки проектов в Арктике – также структуры избыточные, посредники между бюджетами разных уровней и реализуемым инфраструктурным объектом. Но они нужны чиновникам, как инструмент доступа к управлению финансовыми потоками.
Колониальную, компрадорскую по своему посылу идеологию сведения опорных зон развития к сумме минерально-сырьевых центров необходимо вернуть к изначальному содержанию данного инструмента – формированию ядер комплексного социально-экономического освоения обширных межселенных пространств со сложными природными условиями, содержащих ценные минеральные и биологические ресурсы. При этом необходимо учесть ценный опыт проектирования и создания территориально-производственных комплексов.
Опорные зоны развития – главный инструмент пространственного развития, на котором как на стратегическом направлении сделал акцент Президент Российской Федерации В.В. Путин в послании Федеральному Собранию Российской Федерации от 1 марта 2018 года. В обсуждаемом законопроекте задача пространственного развития как общенациональная задача применительно к российской Арктике не нашла практически никакого отражения. Опорные зоны развития должны быть вписаны в общую архитектуру схемы пространственного планирования страны. Законопроект же представляет собой яркое проявление идеологии «фрагментарно-кусочного» развития, соответствующего идеологии временщиков.